Арест Арсена Люпэна   ::   Леблан Морис

Кто же тогда, о Господи, был Арсеном Люпэном?

– Да, – промолвила рядом она, – кто же это? Оставалось не более двадцати человек. Мисс Нелли разглядывала их по очереди с туманным недоверием; ведь он мог оказаться среди этих двадцати. Я ей сказал:

– Мы не можем более ждать. Она двинулась вперед. Я – за ней. Но мы не прошли и десяти шагов, когда Ганимар преградил нам путь.

– Что такое? – воскликнул я.

– Минуточку, сударь, Вы очень спешите?

– Я сопровождаю мадемуазель.

– Минуточку, – повторил он повелительно. Ганимар внимательно в меня всматривался. Затем, глядя прямо в глаза:

– Арсен Люпэн, не так ли? Я рассмеялся.

– Нет, только Бернар д'Андрези.

– Бернар Андрези умер три года назад в Македонии.

– Если Бернар д'Андрези умер, значит – меня нет на свете. А это не так. Вот мои документы.

– Это его бумаги. О том, как они к вам попали, я с удовольствием расскажу вам сам.

– Вы сошли с ума! Арсен Люпэн сел на пароход под именем некоего Р.!

– Еще один из ваших трюков, ложный след, по которому вы пустили их там, на судне. Ах, милый мой, вы сильны! На сей раз, однако, судьба повернулась к тебе спиной. Давай, Арсен Люпэн, играть надо честно! Еще мгновение я колебался. Резким движением он ударил меня по правому предплечью. Я вскрикнул от боли. Он попал в плохо зажившую рану, о которой и говорилось в телеграмме. Надо было смириться. Я повернулся к мисс Нелли. Она слушала, смертельно побледнев, пошатываясь. Ее взор встретился с моим и опустился на «кодак», который я ей вручил. Она сделала быстрое движение, и мне показалось, я был уверен даже, что сразу все поняла. Да, именно там, между узкими стенками из черного шагрена, в сердцевине небольшого предмета, который я предусмотрительно отдал в ее руки перед тем, как Ганимар меня арестовал, – именно там находились двадцать тысяч франков Розэна, бриллианты и жемчуга леди Джерленд. Ах! Клянусь, в ту торжественную минуту, когда Ганимар и его пособники меня окружили, все было безразлично – арест, внезапная враждебность окружающих, все на свете, кроме одного: решения, которое мисс Нелли примет насчет того, что я ей доверил. Получат ли они против меня такое решающее вещественное доказательство, – об этом я и не думал; но отдаст ли мисс Нелли его моим врагам? Предаст ли она меня? Погубит ли? Поступит ли как враг, который не прощает, или как женщина, которая помнит, презрение которой смягчается хотя бы каплею сочувствия, малой толикой невольной симпатии? Она прошла мимо меня, Я поклонился ей низко, без слов. Смешавшись с толпой пассажиров, она прошла к трапу, держа мой «кодак». Я тогда подумал: она не решилась сделать это у всех на виду. Через час, через несколько минут, может быть она его отдаст. Но, дойдя до середины трапа, притворно неловким движением, она уронила аппарат в воду, между стенкой причала и бортом судна. И я увидел, как она уходит. Ее изящный силуэт пропал в толпе, снова появился и исчез. Все было кончено, кончено навсегда. На мгновение я застыл, опечаленный и в то же время – растроганный. Затем, к великому удивлению Ганимара, вздохнул:

– Иногда приходится пожалеть, что ты не честный человек. Вот так, в один зимний вечер, Арсен Люпэн рассказал мне историю своего ареста. Перипетии происшествий, о которых я когда-нибудь напишу, протянули между нами нити… дружбы, можно ли так сказать? Да, смею верить, Арсен Люпэн оказал мне честь своею дружбой, и по велению дружбы порой неожиданно появляется у меня, внося в тишину моего рабочего кабинета молодую жизне – радостность, доброе настроение человека, которому судьба уготовила только милости и улыбки.