Остров великанов   ::   Негго Арнольд Генрихович

Сегодня утром Арно притащил в школу старую немецкую ракетницу. Где он ее раздобыл, было тайной, и все свои проделки, как и следует уважающему себя детективу, Арно окружал сплошной таинственностью. Весь урок он сидел как на иголках, а на перемене стал бегать от одного к другому, без конца повторяя:

- Погляди, какую штуковину я выудил! Только осторожно - заряжена, сатана. И глазом не моргнешь, как грохнет.

- Зачем она тебе, Сыщик? - с любопытством спросили его.

На что Арно с достоинством ответил:

- Вот погодите, вы еще узнаете, чего стоит Арно Пыдер. Подавиться мне старыми сетями, если я кое-чем вас не удивлю...

Чем Арно собирался удивить, осталось невыясненным, потому что как раз в этот момент к нему, растолкав ребят, шагнул Бенно Тарк, медлительный долговязый парень с внушительно глупой физиономией и тусклыми, как оловянные пуговки, глазами, в которых отражалось всегда одно и то же мучительное раздумье: "Кому бы сегодня задать хорошую трепку?"

Щелкнув Арно по носу, Бенно ловко выдернул у него из-за пояса ракетницу. Арно с воплем ринулся на похитителя и был немедленно повергнут в прах.

Печальные для Ильмара события начались с той самой минуты, когда он бросился выручать приятеля. Короткая схватка с Бенно кончилась не в его пользу - очевидцы даже опомниться не успели, так стремительно отлетел он к лестнице, где, на свою беду, едва не сшиб с ног грузную квадратную фигуру с трудом поднимавшегося по лестнице директора Филимова.

- Тысяча чертей! - загремел над головами перепуганных ребят знакомый простуженный бас.

Всех, кто был в вестибюле, точно ветром сдуло.

Немногим позже благородный защитник Пыдера стоял в учительской носом к "позорному столбу". Так называлась черная голландская печка, громоздившаяся в углу комнаты.

Шел урок. В учительской никого не было. Из кабинета директора доносились тяжелые шаги Филимова, сопровождаемые сухим постукиванием трости. Шаги подчеркивали тоскливую тишину, настраивая Ильмара на унылые думы. Сначала он размышлял о том, как рассчитается с Бенно, потом мысли его перекочевали на Филимова.

В школе побаивались директора. Мрачный, грубоватый, с копной седых волос на огромной шарообразной голове, посаженной прямо на плечи, он производил впечатление сурового и безжалостного человека. Обветренное морщинистое лицо, резкие движения, тяжелая, неуклюжая походка, крепкие просоленные словечки, которыми он не стеснял себя даже в присутствии учеников, - все в облике Филимова свидетельствовало о том, что человек этот был в прошлом моряком, что он основательно потрепан бурями, и морскими и житейскими, и получил ту закваску, которую не выветривают ни годы, ни превратности судьбы.

Редко можно было увидеть улыбку на лице Филимова. Казалось, он оживлялся лишь в тех случаях, когда рассказывал или вспоминал о России, откуда, по слухам, уехал лет тридцать назад, перед гражданской войной.

Как-то на уроке, растрогавшись воспоминаниями о России Филимов неожиданно проговорился, заявив ненароком, что в скором времени собирается вернуться на родину, в свою Рязанщину, где похоронены его старики. Что следовало понимать под словами "в скором времени" никто не знал, однако все были совершенно убеждены, что Филимов действительно уедет. Ученики в тот раз впервые увидели на глазах старого директора слезы.

После этого случая Филимов не показывался в школе больше недели. Кто-то из ребят пустил даже слух, что у директора, который был сердечником, повторился приступ. Другие считали, что Филимов сильно затосковал по родине.

Директором мустамяэской школы Филимов стал случайно. Во время войны старый моряк неизвестно по какой причине попал за колючую проволоку лагеря смерти, находившегося на берегу Змеиного озера, в северо-западной части острова.