От ведьмы слышу !   ::   Первухина Надежда

В возрасте шести лет Марью попытались отдать в балетную школу. Мама Вика очень хотела узреть дочку в костюме Жизели либо феи Драже. Но дочка не оправдала маминых тщеславных чаяний. Она посетила одно-единственное занятие и так убедительно инсценировала жестокое растяжение связок на ноге, что родителям пришлось смириться с тем, что их дочери никогда не удастся танцевать.

Родителям свойственно ошибаться. Если бы в данную минуту они сунули свои любопытные носы на трясущуюся от топота сотен ног веранду "Коленвала", то вряд ли бы узнали в извивающейся, как змейка, кружащейся, словно взъярившийся вентилятор, полуодетой девице свою милую и относительно скромную дочь.

Марья самозабвенно танцевала, не замечая ничего и никого вокруг, ее синяя помада горела, как семафор, топик вымок от пота, тушь не выдержала напряженного ритма и поехала с ресниц подальше на щеки...

- Отвязная метелка, - сказал один плечистый и крепкий парнишка другому, тоже плечистому и крепкому, указывая на Марью банкой с "Красным быком".

- Фуфло, - оценил тот.

- Не скажи. Ноги какие, прикинь.

Собеседник хлебнул водки с томатным соком и равнодушно сказал:

- Лады. Первым трахаешь ты.

В этот момент начался медляк, то есть медленный танец, в течение которого полагалось томно повиснуть на имеющемся у тебя кавалере и позволить его рукам залезть под твою майку.

У Марьи кавалера не было (что ее безумно огорчало), и она отошла к краю веранды - отдышаться и сделать вид, что ей аб-со-лют-но безразличны медленные танцы со всякими обнимашками и поцелуйчиками...

- Извините... Можно вас пригласить?

Марья глянула на подошедшего к ней кавалера и внутренне скривилась. Какой-то малолетка! Физиономия круглая, как блин, уши торчат, очки в пол-лица, да еще веснушки. Худой и какой-то чересчур сутулый, как горбун. Полный отстой, одним словом.

"Вот невезуха! - подумала Марья, окидывая взглядом отдыхающей пантеры столики. - Почему все нормальные пацаны сидят и глушат пиво! Вон те, двое, пригласили бы, там хоть есть на что посмотреть. А этот отморозок..."

Марья неслышно вздохнула и пошла танцевать с отморозком. Кстати, для отморозка он танцевал просто отлично, и Марья даже подумала, что не будь он так похож лицом на объевшегося сурка, можно было б закрутить с ним романчик. Но вообще такие мальчишки не во вкусе Марьи.

- Извините... - Наверное, с этого слова вежливый, затюканный мамой-папой мальчик только и мог начинать разговор. - Мне кажется, что вам не идет эта помада, Маша.

Марья (девочка, которой никто, даже мама-ведьма, не смел делать замечаний, дабы не подвергать опасности собственную жизнь!) от изумления чуть не слетела со своих высоченных босоножек. Но этот очкарик довольно крепко держал ее за талию. И не подумаешь, что у такого тщедушного тельца есть еще и мышцы... Марья хотела ответить мальчишке фразой, которая поставила бы его на место, но почему-то все выражения, используемые современными девушками в подобных случаях, вылетели у нее из головы...

И в пылу гнева Маша совершенно не заметила того, что незнакомый мальчик откуда-то знает ее имя.

Танец закончился, и Марья, почти оттолкнув своего кавалера, зашагала прочь с веранды. У нее вдруг пропало всякое настроение веселиться и вообще колбаситься. Странная тоска стремительно заполняла ее душу, как морской прилив - песчаную отмель.

- Погодите... - услышала Марья умоляющий голос, но принципиально не обернулась. Вот еще. Сначала пусть этот сопляк научится разбираться в губной помаде, а уж потом пристает к симпатичным девушкам!

Разгневанные девушки крайне ненаблюдательны. Иначе Марья обязательно бы заметила, что следом за ней двинулись двое плечистых и крепких парней с лицами выразительными, как рулон туалетной бумаги.