Липучка для мух   ::   Хэммет Дэшил

В расшифрованном виде она гласила:

«Сегодня майор Хамблтон получил телеграмму дочери из Сан-Франциско цитируем Пожалуйста вышли мне телеграфом тысячу долларов адресу Эддис-стрит 601 квартира 206 тчк Если позволишь вернусь домой тчк Пожалуйста сообщи могу ли вернуться но пожалуйста вышли деньги любом случае конец цитаты Хамблтон уполномочивает немедленно выплатить ей деньги тчк Отрядите опытного агента вручить деньги и организовать ее возвращение домой тчк Возможности пошлите агентов мужчину и женщину сопровождать ее сюда тчк Хамблтон телеграфирует ей тчк Немедленно доложите телеграфом».

Старик вручил мне телеграмму и чек со словами:

— Вы знакомы с ситуацией. Вы знаете, как распорядиться.

Я сделал вид, что согласен с ним, пошел в банк, обменял чек на пачку купюр разного достоинства, сел в трамвай и вышел у Эддис-стрит, 601, довольно большого дома на углу.

В вестибюле на почтовом ящике квартиры 206 значилось:

Дж. М. Уэйлс.

Я нажал кнопку 206-й. Замок на двери зажжужал и отперся, я вошел в дом и, миновав лифт, поднялся по лестнице на второй этаж. Квартира 206 была рядом с лестницей.

Мне открыл высокий, стройный человек лет тридцати с небольшим, в опрятном темном костюме. У него были узкие темные глаза и длинное бледное лицо. В темных, гладко зачесанных волосах блестела седина.

— К мисс Хамблтон, — сказал я.

— Э... у вас что к ней? — Голос звучал ровно, но не настолько ровно, чтобы быть неприятным.

— Хотел бы ее видеть.

Веки у него чуть-чуть опустились, а брови чуть-чуть сошлись. Он спросил:

— Это?.. — и смолк, внимательно глядя на меня.

Я не поддержал разговор. Наконец он закончил вопрос:

— По поводу телеграммы?

— Да.

Длинное лицо сразу просветлело. Он спросил:

— Вы от ее отца?

— Да.

Он отступил, широко распахнул дверь.

— Заходите. Телеграмму от мистера Хамблтона ей принесли несколько минут назад. Там сказано, что кто-то зайдет.

Мы прошли по коридорчику в солнечную комнату; обставленную дешево, но чистую и опрятную.

— Присаживайтесь, — сказал мужчина, показав на коричневую качалку.

Я сел. Он опустился на обитый джутом диван, лицом ко мне. Я окинул взглядом комнату. Никаких признаков того, что здесь живет женщина, не обнаружил.

Он потер длинную переносицу длинным пальцем и медленно спросил:

— Вы принесли деньги?

Я ответил, что мне больше хочется поговорить с ней. Он посмотрел на палец, которым тер нос, потом на меня и без нажима произнес:

— Но я ее друг.

— Да, — сказал я на это.

— Да, — повторил он. Потом нахмурился и слегка растянул тонкогубый рот. — Я только спросил, принесли ли вы деньги.

Я ничего не ответил.

— Дело вот в чем, начал он рассудительно, если вы принесли деньги, она рассчитывает, что вы их передадите ей лично. Если вы не принесли деньги, то она не хочет с вами встречаться. Не думаю, что в этом ее можно будет переубедить. Вот почему я спросил, принесли ли вы.

— Принес.

Он посмотрел на меня с сомнением. Я показал ему деньги, взятые в банке. Он живо вскочил с дивана.

— Приведу ее через две минуты, — бросил он, когда длинные ноги уже несли его к двери. У двери он остановился и спросил: — Вы с ней знакомы? Или надо чем-нибудь удостоверить ее личность?

— Так будет лучше, — ответил я.

Он вышел, не закрыв за собой дверь в коридор.

Через пять минут он вернулся со стройной двадцатитрехлетней блондинкой в светло-зеленом платье. Дряблость маленького рта и припухлости под голубыми глазами были еще не настолько выражены, чтобы сильно повредить ее красоте.

Я встал.

— Это мисс Хамблтон, — сказал он.

Она бросила на меня взгляд и снова потупилась, продолжая нервно теребить ремень сумочки.

— Вы можете удостоверить свою личность? — спросил я.

— Конечно, — сказал мужчина. — Покажи их, Сю.