Открытие Рафлза Хоу   ::   Конан-Дойль Артур

Бог ты мой, что бы сказала твоя мать! Ты только представь себе: вдруг несчастный случай, внезапная болезнь, апоплексический удар! Ты берешь на себя огромную ответственность, Лаура, ты подвергаешь риску наше здоровье!

- Я почти не прикасаюсь к коньяку, - отрезал Роберт. - Для меня Лаура может его не запасать.

- Как лекарство коньяк незаменим. Употребляй, но не злоупотребляй ты меня понимаешь, Роберт? В этом все дело. Ну, тогда я, пожалуй, загляну на полчасика в "Три голубка".

- Отец! - не выдержал молодой человек. - Неужели ты выйдешь из дому в такую погоду? Если уж тебе необходим коньяк, я пошлю Сару. Или схожу сам, или...

Хлоп! На лежавший перед ним альбом упала свернутая в шарик бумажка. Роберт развернул ее. "Бога ради, не удерживай его, пусть уходит!" - было нацарапано на ней карандашом.

- Во всяком случае, оденься потеплее, - продолжал Роберт, круто меняя позицию с чисто мужской неловкостью, от которой Лауру передернуло. - Может быть, на улице не так уж холодно, как кажется, и с пути тут у нас, слава богу, не собьешься, всего-то пройти сотню шагов.

Не переставая ворчать и бормотать что-то по адресу незаботливой дочери, старик Макинтайр натянул на себя пальто и окутал шарфом длинную, тощую шею. Едва он открыл дверь прихожей, как от резкого порыва холодного ветра замигали лампы. Пока старик брел по извилистой дорожке сада, сын и дочь молча прислушивались к его постепенно удаляющимся тяжелым шагам.

- С отцом становится все труднее, он просто невыносим, - проговорил наконец Роберт. - Не следовало его отпускать. Он там, чего доброго, выставит себя на посмешище.

- Но Гектор придет сегодня в последний раз, он ведь уезжает, жалобно оправдывалась Лаура. - Вдруг бы они встретились? Гектор, конечно, сразу понял бы все. Поэтому мне и хотелось, чтобы отец ушел.

- В таком случае он ушел как нельзя более вовремя, - ответил брат. Кажется, скрипнула калитка... слышишь?

Не успел он договорить, как снаружи послышался веселый возглас и тут же раздался громкий стук в окно. Роберт вышел в переднюю и, отворив наружную дверь, впустил высокого молодого человека; черная суконная куртка его была вся усыпана сверкающими снежинками. Прежде чем войти в маленькую, ярко освещенную гостиную, он, громко смеясь, отряхнулся, как большой пес, и счистил снег с сапог.

По лицу Гектора, по каждой его черточке, сразу видно было, что он моряк. Гладко выбритые верхняя губа и подбородок, небольшие бачки, прямой, решительный рот, твердые обветренные щеки - все говорило, что перед вами офицер английского флота. Ежедневно за обеденным столом во флотской столовой в Портсмуте можно увидеть с полсотни таких лиц, больше похожих одно на другое, чем лица родных братьев. Все эти моряки как будто отлиты по одному образцу, все они продукт определенной системы, которая учит смолоду полагаться на самого себя, закаляет стойкость и мужество. В общем, отличные экземпляры человеческой породы: быть может, не столь тонко отточенного интеллекта, как их собратья на суше, но люди честные, деятельные, готовые к подвигу. Гектор был отлично сложен, высок и строен. Зоркий взгляд серых глаз и энергичные, решительные манеры ясно говорили, что человек этот привык и приказывать и повиноваться.

- Получила мою записку? - обратился он к Лауре, едва войдя в комнату. - Что ж, приходится сниматься с якоря. Вот досада, а? Старику Смизерсу позарез нужны люди; он требует, чтобы я немедленно возвращался.

Сев рядом с Лаурой, Гектор положил загорелую руку на белую ручку девушки.

- Но на этот раз ненадолго, - продолжал он. - Рейс короткий: Мадейра, Гибралтар, Лиссабон - и восвояси. К марту, пожалуй, вернемся.

- Кажется, будто ты только вчера приехал домой...

- Бедная моя! Но теперь ждать немного. Смотри, Роберт, береги ее тут без меня.