Открытый путь   ::   Резанова Наталья

Наш, должно быть, был человек...

У них легко нашлись для разговора и другие темы, когда выяснилось, что Венена - не местная уроженка, а выросла в хорошо знакомом Хагбарду имперском Тримейне. Правда, в той части города, где Хагбард не бывал никогда, - речь шла о так называемой Площади Убежища, в действительности представлявшей собой целый квартал, обладавший древним правом refugium peccatorum (Убежище для грешников (лат.).), куда, кроме всевозможного ворья, бродяг и цыган, стекались также еретики, комедианты, колдуны и несостоятельные должники. Венена вместе с матерью попала туда в двухлетнем возрасте. Какая причина заставила их пуститься в бега, она не помнила, а может быть, не знала никогда. Шесть лет назад, после событий, которые во всей империи называли Большой Резней, Площадь Убежища перестала существовать, а Венена перебралась в Заклятые земли.

За беседой Хагбард не заметил, как солнце склонилось к закату, не видел он и никаких перемен в природе. Но Венена внезапно остановилась. Оглянулась кругом:

- Пора мне приступать к делу.

- Я не должен смотреть?

- Смотри, ради Бога. Только не встревай, покуда я не скажу.

Однако "приступать к делу" она не спешила. Выбралась на обочину и стала бродить по ней, время от времени нагибаясь. Хагбард увидел, что она сорвала несколько травинок и подобрала два-три прутика. С этой добычей она вернулась на дорогу, уселась прямо в пыль и принялась выкладывать из своих приобретений какие-то узоры. Было совсем не похоже, что она собирается впасть в транс или что-то подобное, хотя лицо у нее было весьма сосредоточенное. Наконец узор, по-видимому, сложился как надо. Тогда Венена произнесла несколько отрывистых фраз. Иные из них весьма напоминали. Хагбарду то, что он привык слышать в церкви, а некоторые звучали глухо и жестко, и он мог бы поклясться, что это ни в коем случае не латынь. Выждав несколько минут, она поднялась на ноги и с тем же сосредоточенным видом шагнула вперед. Потом отшвырнула травки-веточки и сообщила будничным голосом:

- Все. Путь открыт. В час перед закатом, честь по чести... - Последняя фраза показалась Хагбарду строкой из песни или стихотворения.

Он посмотрел вперед. Ничего не изменилось. Небо было чистое, по обеим сторонам дороги шумел лес.

- А если бы ты этого не сделала, что бы тогда произошло?

- Ничего особенного. Просто дали бы кругаля.

Когда стемнело, остановились на ночлег. По совету Венены костер разводить не стали. Она указала на ручей, бивший из-под корней бука. Хагбард напоил Гнедого и оставил его пастись на поляне. Потом они разломили пополам лепешку, лежавшую в его седельной сумке, и запили ее водой из ручья.

- Я бы с удовольствием предложил бы тебе вина, но его у меня нет.

- Я знаю. Тебе на этой дороге положено пить воду. - Непонятно было, серьезна она или насмехается.

- Венена...

- Да?

- Ты когда-нибудь бывала в Брошенной часовне? Она ответила без колебаний:

- Рядом - неоднократно. Untra muros (В стенах (лат.).) - никогда.

- Почему?

Она посмотрела на него с удивлением:

- Ты что, не слышал? Говорят, в часовню может войти только добрый человек, чистый сердцем и примерный христианин. Я - ни то, ни другое и ни третье.

- А многие ходили?

- Насколько мне известно, последнее время в ту сторону вообще никто не ходит.

- Почему? Боятся?

На сей раз она промедлила с ответом.

- Не думаю. По-моему, дело не в отсутствии храбрости. В Заклятых землях трусы не выживают.

- Так в чем же дело?

- Magister dixit2, (Учитель сказал (лат.).) то есть старый прохиндей говорит, что все люди в наших краях сильно переменились. Он здесь давно живет, ему виднее, хотя он и соврет - недорого возьмет. И все ли... насчет рыцарей сказать не могу, это по твоей части, а вот среди нас... все чаще за Открывателей выдают себя обычные бандиты...