Отрок. Бешеный Лис.   ::   Красницкий Евгений Сергеевич

— Кузя, ты как?

— Демку… Минь, Демку убили…

"Да, близнецы особенно тяжело переносят смерть братьев, бедняга, даже про свою рану не вспоминает".

— Петр, знаешь, где кузнечный инструмент лежит? Тащи какие-нибудь клещи, стрелу перекусить.

Мишка похлопал по поясу, но третьего кинжала не было. Совсем забыл: еще в Турове Петьке подарил. Вытащил у Кузьки и разрезал на нем одежду. Крови было немного, стрела прошла с внешней стороны бедра и не глубоко, крупные сосуды, видимо, задеты не были.

— Минь, у тебя кровь. — Подал голос Кузьма.

— Где?

— Вон, на щеке. Не на этой, слева.

Мишка только сейчас почувствовал жжение на виске, влагу на щеке и на шее. Просунув руку под бармицу, чуть не вскрикнул от боли, пальцы нащупали щепку, вспоровшую кожу на виске и над ухом. Видимо последняя стрела, попавшая в шлем, расщепилась от удара и острый обломок дерева как-то пролез под бармицу. Проведя пальцами по краю шлема Мишка нащупал на железе зазубрину.

"На пару сантиметров ниже и… А я в горячке и не заметил. Наверно от удара, на какой-то момент потерял сознание, вот в штанах и мокро. Да, сэр, повезло… А Демке…".

— Эти подойдут? — Петька протягивал небольшие клещи с острыми…

"Как это место у клещей называется? Не важно, главное стрелу перекусить можно".

— Кузя, потерпи немножко, сейчас мы…

— Ох!

— Сейчас, еще чуть-чуть… Ну, вот! Все уже.

— Ребята, что тут у вас? — Мишка услышал голос матери и ощутил стыд, про нее-то он и забыл в горячке, даже у Петьки не спросил.

— Мама! С тобой все в порядке?

— Со мной-то, да, а вот вы все… Меркуша умер…

— А Демка?

— Живой, только ранен тяжело, я стрелу достать не смогу, лекарка нужна. Боюсь, не довезем.

— Так! — Мишка оглянулся по сторонам. — Какие сани разгрузить быстрее всего? Эти? Петька, на нож, режь веревки. Быстро! Поклажу выкидывай, Матвей, иди сюда, помогай!

Дружными усилиями, чуть не опрокинув сани, пацаны вывалили поклажу на снег. Мишка еще раз огляделся, надо было решить, кого посылать в Ратное за помощью. Дееспособных было четверо: сам Мишка, мать, Петр и Матвей. Мать уже хлопотала, перевязывая кузькину рану, отправлять ее было нельзя — пусть занимается ранеными. Петр и Матвей в Ратном никогда не были… Пожалуй, лучше подойдет Петька, он постарше и посообразительней.

— Капрал Петр! — Мишка постарался изобразить уверенность, которой, на самом деле не чувствовал. — Эта дорога приведет прямо к селу, если гнать галопом, где-нибудь за час-полтора доедешь, лошадь не жалей, только раньше времени не загони. В село не заезжай. Справа в низине домик лекарки, с дороги его из-за деревьев не видно, но подъедешь ближе, разглядишь. Лошадь у нее есть, обратно поскачете на свежей. Все понял?

— А что сказать-то?

— А что, сам не сообразишь?

— Она же меня не знает. Вдруг не поверит?

"А ну-ка, успокоиться! Петька прав: его Настена не знает. Надо придумать что-то, что несомненно укажет ей на меня. Какой-то предмет? Нет не годится, любой предмет можно взять и у покойника. Нужны слова, вроде пароля".

— Тогда… скажешь так: "Серебряное зеркало, шестое колено лекарок". Запомнил?

— Серебряное зеркало, шестое колено лекарок. А что это?

— Не важно, она поймет и поверит. Все, гони!

Петька хлестнул лошадь вожжами, потом еще раз, сани тронулись, быстро набирая скорость.

— Мишаня, у тебя кровь. — Мать уже закончила перевязывать Кузьму и обратила свое внимание на сына.

— Заноза, мама, помоги вытащить, а то самому не видно. — Мишка откинул бармицу, расстегнул подбородочный ремень и снял шлем. Мать оттянула пропитавшийся кровью подшлемник и схватилась пальцами за щепку.

— Ой! — Мишка ойкнул не столько от боли, сколько от неожиданности.

— Все, все уже, Мишаня, дай-ка перевяжу, а то кровь сильно течет. Шапка-то у тебя где? Надень, а то застудишься.