Отступник   ::   Шитова Н

---------------------------------------------

Шитова Н

Отступник



Шитова Наталия

Отступник

Глава 1. Четырнадцатое июня. Поздний вечер. Кшан.

Смеркалось как-то на удивление быстро. Лес погрузился в темноту, и прямо перед глазами Кшана повисла неодолимая пелена, которая совершенно не давала ничего разглядеть. Веки тяжело и с болью поднимались, и тут же глаза снова беспомощно закрывались. Бок жгло, словно в тело втыкали толстый раскаленный прут, и кровь, все еще сочащаяся из раны, липкими теплыми струйками стекала по правому бедру.

Кшан считал, что ему конец. Даже более того: он это просто-напросто знал. И он искренне не понимал, почему еще жив. Ему казалось, что он уже давно должен был умереть. Еще минута, ну от силы две, и он беспомощно уткнется лицом в муравейник или в мшистую кочку, и больше не встанет никогда. Так и случалось: Кшан поминутно падал. Уверенный, что каждое очередное падение - это конец, он все же пытался снова встать и не уставал удивляться, что это получалось, хотя раз от разу было все труднее и труднее.

"То, что я делаю, невыносимо и бесполезно..." - в который раз повторял он себе. Тем не менее, он был еще жив, а пока он был жив, стоило идти вперед. Кшан был упрямым парнем и привык бороться до конца.

Кшан знал, что о нем помнят, его возвращения ждут, и он снова вставал и шел. Падал, вставал и шел... Опять падал и опять вставал... Выбора не оставалось.

Кшан едва ориентировался, ему все время казалось, что он не узнает своего леса, и только в редкие моменты, когда ему удавалось осилить боль и слабость, он видел, что не сбился с дороги. Вот здесь, за соснами, начинается тропинка... А потом опушка леса... Дикий луг с высокой густой травой...

Он падал, подползал к деревьям и снова поднимался, цепляясь за стволы.

Все мускулы его от неутихающей боли были постоянно напряжены. Руки ныли, и мышцы пальцев непроизвольно выталкивали ногти наружу, и Кшан обдирал древесную кору длинными узкими лентами... Он бормотал слова молитв и просил прощения, поглаживал покалеченные стволы, утешая деревья, и прижимался к ним лицом, пытаясь сам обрести немного сил.

Слышали ли его деревья? Он был уверен, что да. Они слышали и прощали.

Они делились своей силой, и Кшан, поднявшись на ноги, стремился, как можно скорее, сделать еще несколько шагов... Всего лишь несколько неровных неуверенных шагов... Три, два... Да хотя бы один шаг успеть сделать, пока боль снова не швырнет его на землю.

Выйдя на опушку леса к неглубокому овражку, за которым уже заметна была протоптанная через дикий луг тропа в деревню, Кшан не поверил своим глазам. Неужели больше половины пути он уже осилил? Но тут же его замутило от слабости, и он рухнул в высокую траву.

Упав на самом краю тропы, он полежал немного и с трудом приподнялся на руках. Ветер взметнул вверх его густые, растрепанные, грязные волосы и обжег лицо. Из потухших зеленых глаз брызнули слезы. Откуда вдруг взялся этот вихрь? Внезапные порывы ветра не давали усталым слезящимся глазам рассмотреть местность, как следует. Но он, сощурившись, все-таки стал осматриваться...

Отсюда, с поляны, которой заканчивался лес, хорошо был виден правый, крутой берег Нерша, обрывающийся к воде невысокими взгорками. Тоненькая полоска песчаного пляжа и неглубокие сухие лощины, что спускались к воде там, где лес вплотную подступал к реке...

Крайнего дома деревни еще не было видно отсюда, но Кшан знал, что он уже рядом. Осталось совсем немного. С трудом опустившись на траву и перевернувшись на спину, Кшан принялся восстанавливать дыхание, готовясь через несколько минут снова подниматься и идти. Интересно, как это у него получится? Так темно в глазах и так больно...

Кшан покосился на свой растерзанный бок и ужаснулся.