Овцы   ::   Магинн Саймон

У Себастьяна был легкий акцент выходца из центральных графств. Нельзя сказать, чтобы сильный. "У" чуть глубже, "а" чуть короче и сильнее. Таким голосом люди обычно рассказывают о том, как росли в муниципальном доме, как отец порол их ремнем. Таким голосом после пары стаканов бренди начинают рассуждать о возможностях, которые эта некогда великая страна дарит человеку, наделенному воображением и решимостью, и, начав говорить, уже не могут остановиться. Нет, Джеймс не верил, что человек с таким голосом может когда-нибудь перейти к делу.

— Ну, я сразу к делу. Ты классный, сильный парень, верно? Сильные руки. Сильные ноги.

У Джеймса почему-то появилось ощущение, что Себастьян готов сделать ему непристойное предложение. Что, если мы с тобой прямо сейчас разденемся и немножко повозимся? Чтобы снять напряжение.

— Но это только начало. У тебя еще и голова есть на плечах. И между ног кое-что есть тоже, правда? Ты умеешь управлять. Людьми. Я говорю о людях, Джеймс. Не каждый умеет управлять людьми. Вот смотрю я на тебя. Как ты думаешь, что я вижу, Джим? Я вижу возможности. Пусть твой бизнес вылетел в трубу. Прости, но давай смотреть на мир реально. Всякий кризис сильнее всего бьет по строительному бизнесу. Особенно по таким одиночкам, как ты. Неудивительно, что ты идешь ко дну. Никто не может сказать, что ты неудачник. И если честно, Джим — я сейчас предельно откровенно с тобой разговариваю, — у тебя, — он сделал паузу, чтобы ткнуть Джеймса в ключицу, — впереди большой путь. Кто знает, насколько высоко ты поднимешься? Все зависит от тебя. Я могу сделать только одно — направить тебя в нужную сторону. Ну, может, чуть приоткрыть для тебя нужную дверь. Мир жесток, Джим, и сейчас он жесток как никогда. Конкуренция. И мне это нравится. Но хорошего парня никогда не вредно чуть подтолкнуть, чтобы он сдвинулся с места.

Джеймс напряженно пил кофе из кружки с оббитыми краями и молчал. Себастьян вызывал у него такое же отвращение, как и коммивояжер-неудачник, переехавший собаку. Кофе был густым и холодным. Интересно, этот самодовольный придурок собирается когда-нибудь заканчивать или все это будет продолжаться до тех пор, пока не появится один из ковбоев и не пристрелит его? Перед глазами Джеймса мелькнула кобура, а потом толстый дядя Сэм широко раскрыл глаза, вспотел и начал падать назад.

— Мистер Джеррет — ой, простите, простите, дядя Себастьян. — Вкус слов во рту напоминал дерьмо. — Я так понимаю, вы хотите мне сделать, как бы это сказать... предложение?

— Да.

В конце концов Себастьян угомонился и обрисовал свою идею. По мере того как Джеймс слушал, она обретала форму, а когда Себастьян закончил, Джеймс уже знал, что согласится тут же, без каких-либо условий и даже не советуясь с Адель. Это было великое предложение.

* * *

Недавно Себастьян навещал своего брата, который жил в Фишгарде, что на западе Уэльса. И ему вдруг вздумалось потеряться. Ему нравилось делать это время от времени: появлялись свобода и радость, те эмоции, которые трудно найти работящему, самостоятельному мужчине. Он наобум поворачивал то направо, то налево, куда взбредет в голову. Однажды он слышал на бизнес-семинаре, что мозг состоит из двух частей. Одна отвечает за все серьезные логические вопросы, а вторая занимается воображением и всякими веселыми штуками. Что-то типа этого, он не мог припомнить подробностей. Во всяком случае, часть, которой он позволил рулить в тот день, была не той, что практически из ничего построила ресторанную империю.

В конце концов Себастьян совершенно потерялся и очутился на дороге, которая вела из ниоткуда в никуда. Он остановил машину и вышел. Стоял туманный осенний день, теплый и неприветливый. Заметив на другом конце поля холм, он взобрался на него.