Охота на Герострата   ::   Первушин Антон

Мы постараемся оказать вам посильную помощь при условии выработки в дальнейшем программы паритетного контроля над всеми без исключения разработками в этой области. Пора положить конец сбоям. И у вас, и у нас.

Представитель ФСК: Вы, конечно же, понимаете, уважаемый коллега, что подобные вопросы решаются на самом высоком правительственном уровне, а время не ждет, ваша помощь нужна нам уже сейчас.

Представитель ЦРУ: И мы ее окажем уже сейчас. Любое сотрудничество начинают с доверия. Мы доверяем вам, вы доверяете нам. Чем плох расклад?

Представитель ФСК: Уважаемый коллега, я предлагаю тост за доверие.

Представитель ЦРУ: С воодушевлением вас поддерживаю!

Глава третья

- Боря, возьмешь меня замуж?

Я остановился в положении "брюки натянуть": одна нога уже в штанине, другая согнута на весу.

- Почему бы и нет? - отвечал я невозмутимо. - Тогда, надеюсь, редкое удовольствие сменится доброй привычкой.

Елена засмеялась, разглядывая меня с постели светящимся очень таким женским взглядом. Она лежала, натянув простыню до подбородка и заложив руки за голову.

- Знаешь, - сказала Елена, - мне как-то нагадали, что первый мужчина, которому я задам этот вопрос, именно так на него ответит.

- Интересно, - усмехнулся я, осторожно продел в брюки вторую ногу и взялся за ремень, - и кто же тебе так точно нагадал? Цыганка в цветастом платке? Астролог в колпаке и мантии?

- Вот и нет. Никогда не догадаешься.

- И с трех раз не догадаюсь?

- И с трех, и с десяти. Не маг, не факир, не астролог, не цыганка.

- Ну тогда "Книга перемен". Или компьютерная программа, ее заменяющая.

- Совсем холодно.

- Сдаюсь! - я расправил небрежно отброшенную вчера ночью футболку.

Елена смилостивилась:

- Помнишь, - начала она, - в середине мая меня гоняли в командировку. В Одессу...

Я снова застыл. Теперь уже по другой причине. Как всегда при упоминании о том нелегком периоде моей жизни у меня захолодило в груди, и самым постыдным образом изъявили желание затрястись поджилки, но теперь-то я умел быстро подавлять связанные с ним неприятные ощущения. Все равно, конечно, еще подергивает, но не обрывать же Елену окриком. Она-то ни в чем не виновата, а знать, что я пережил за те три длинных майских дня, пока была она в командировке, ей и вовсе ни к чему.

- Ну, а дальше?

- Там я познакомилась с одним очень интересным человеком.

- Надеюсь, у него имеются тройной подбородок, необъятный живот и мешки под глазами?

Елена прыснула.

- Зачем тебе, чтобы у него были... тройной подбородок, живот и мешки?

- В случае, если он отягощен всеми вышеперечисленными недостатками, было бы смешно с моей стороны ревновать тебя к подобному чудовищу.

- Борька, ты невыносим! Это средних лет мужчина: крепкий, уверенный в себе. Очень умный и предупредительный.

- Надо же, каков букет положительных качеств! А крыльев у него нет?

- Крыльев нет. И нимба вокруг головы, успокойся, тоже.

- Зато он, без сомнения, красив той уникальной красотой, которую мужчина приобретает, вступая после четвертого десятка в период своей последней и самой притягательной для женщин всех возрастов зрелости. А легкая благородная седина висков лишь подчеркивает благородство его благородного профиля, не говоря уже о благородном анфасе.

- Ты дашь мне рассказать или нет?

- Рассказывай-рассказывай, - я покончил с одеждой и теперь с сомнением изучал свое отражение в зеркале: шевелюра

явно требовала срочной обработки ножницами.

Я пригладил волосы.

- Во-первых, нет у него никаких седых висков, - продолжала Елена. - Тут ты промахнулся, или, как это у вас, военнополевых мужланов принято говорить, попал в самое молоко. Он совершенно лыс. И тебе, конечно, в этом смысле не чета: можешь злорадствовать. Ну и видно, вообще побитый жизнью мужчина. Хотя и предпочитает особенно о своем прошлом не распространяться. У него такие пятна фиолетовые на голове. Наверное, старые ожоги...