Любитель Шампанского   ::   Пентикост Хью

Выбрав в серебряном ящичке длинную тонкую сигару, Квист закурил и пошел открывать дверь. Увидев Джонни Сэндза, он ужаснулся. Куда девалась бьющая вчера вечером через край энергия. Джонни стал даже меньше ростом, будто ссохся. Глаза остекленели. Он лихорадочно, словно от этого зависела его жизнь, затягивался сигаретным дымом. Коричневый шерстяной костюм и желтый свитер сменили золотой смокинг.

– Ты не торопишься, дружище, – входя пробормотал Сэндз. В гостиной он прямиком направился к бару, выбрал бутылку ирландского виски, налил и тут же опрокинул в себя полный бокал.

Квист уселся поудобнее:

– Тоже сядешь или будешь ходить из угла в угол?

– Почему ты не спрашиваешь, что за вопрос жизни и смерти?

– Расскажи сам, только поподробнее, если тебя это не затруднит.

Джонни налил второй бокал и закружил по гостиной.

– Твоя крошка наверху? – он взглянул на лестницу, ведущую на второй этаж. – Впрочем, это неважно. Она все узнает, даже если я и заставлю тебя поклясться хранить тайну. Так?

– Так.

– Ну почему мне не довелось встретить такую девушку!

– Здесь нужно особое везение.

– Ты не собираешься жениться на ней?

– Мне кажется, это не твое дело, Джонни.

– Спрашиваю из чистого любопытства, дружище. Моя беда в том, что я слишком часто женился, и все не на тех.

Сэндз замолчал, – старый, безмерно уставший человек.

– Ты говорил – вопрос жизни и смерти, Джонни, – напомнил Квист.

– О, братец, – Сендз вдавил окурок в пепельницу, зажег новую сигарету. – Ты читал утреннюю газету или, по крайней мере, слушал радио?

– Нет.

– Прошедшая ночь не ограничилась ненайденной бомбой в самолете.

– Да?

– В туалете чикагского аэропорта застрелили мужчину.

– Брайан Марр говорил об этом.

– Я знал парня.

Брови Квиста удивленно поползли вверх:

– Убитого?

– Да, я знал его. И сегодня или завтра кому-нибудь может прийти в голову светлая идея о том, что у меня были причины рассчитаться с ним.

– Его убил ты?

– Разумеется, нет! – Джонни глотнул виски. – Я отменил нашу вечернюю встречу, потому что один мой приятель захотел повидаться со мной. Этот приятель тоже знал человека, застреленного в Чикаго.

– То есть ты встретился с ним.

– Я с ним не встретился! – воскликнул Сэндз. – Я ждал его в отеле после концерта. Он не пришел.

– Передумал?

– Нет. Он не передумал. Ему помешали прийти. Примерно в четыре часа утра его сбила машина всего в квартале от моего отеля. Он умер на месте.

– Двое в одну ночь.

– Да.

– Ну, едва ли кто сможет связать тебя еще и с этой смертью, не так ли?

– Держу пари, смогут.

– Как?

– Не знаю. Но если б они не рассчитывали на это, то не убили бы его.

– Они? Что за «они», Джонни?

– Если б я знал! – вздохнул Сэндз.

Квист стряхнул пепел. На его губах заиграла легкая улыбка.

– Не хочешь ли ты прилечь на кушетку? Чувство вины за два убийства, которых ты не совершал, требует вмешательства психоаналитика. Излей свою душу доктору Квисту.

– Прекрати, – огрызнулся Сэндз.

– Если ты будешь молчать, Джонни, я лучше пойду спать.

Сэндз подскочил к бару. Наполнил бокал. Зажег очередную сигарету.

– Это началось пять лет назад. Девушка покончила с собой.

– Каким образом?

– Таблетки. Спиртное. И сделала она это в моем доме в Беверли-Хиллз, – щека Джонни дернулась. Он отвернулся от Квиста.

– Обычно все, что с тобой происходит, становится достоянием прессы. Почему я ничего об этом не слышал?

– В этом-то все и дело, – Джонни подошел к дверям, ведущим на балкон. – Ее звали Беверли Трент. Во всяком случае, такой она выбрала себе псевдоним. Какие формы! Чудо, а не женщина.

– Обитательница твоего гарема?

– Ну, можно сказать, да.

– Можно сказать или так оно и было?

– Было, было! Я-то ее не любил. А Беверли хотела, чтобы я остался с ней навсегда.