Ожог   ::   Тихомиров Артем

Пока длилась неясная пауза, Максима дотянулся до стакана с пивом, понюхал и сделал глоток. Питье заломило зубы. Потрясающий вкус.

– Слушай, я заеду к тебе сейчас? – спросил Дмитрий.

– Сейчас? – Да, не слишком удачная идея, однако что-то в голосе старого приятеля не позволило Максиму сказать «нет». – Ну ладно, давай…

– Ты занят? Работаешь?

Максим отпил пиво, глядя в телевизор. Значит, о счастливом отдыхе можно забыть. На сегодня как минимум.

– Нет, сейчас я свободен, чего уж там. Приезжай.

С другой стороны, оно и неплохо, подумал писатель. Все равно надо проветриться, а лучше всего это делать в чьей-нибудь компании.

Личный опыт доказывал, что лучший отдых от интеллектуальной работы – продолжительное ничегонеделание. Мозг нуждается в разгрузке, а сознание в очистке от образов и мыслей, из которых сплетался мир очередного романа. И не всегда квартиранты соглашались съезжать по первому требованию.

После положительного ответа голос Дмитрия стал веселей.

– У меня кое-что есть тебе показать. Интересное… – сказал он.

– Что?

– Увидишь, когда приеду… – ответил Кочнев. По его тону было ясно, что он широко улыбается.

– Хорошо, тогда жду. – Максим услышал в трубке короткие гудки. Глотнув еще пива и подозрительно покосившись на телефон, он вернул трубку на место. Как ни крути, а автоответчик нужен. Максим подумал, что, может быть, сходить за ним сегодня, но решил не спешить. Сначала он пообщается с приятелем, если ему так нужно, посмотрит, что интересное тот принесет.

Дмитрий всегда был с причудами, таким Максим его знал со времен учебы на факультете русского языка и литературы. Старый добрый Педагогический Университет. Что ж, если Кочнев говорил, что у него имеет сообщить нечто из ряда вон выходящее, то так оно и есть. Максим не мог сказать навскидку, сколько времени прошло с тех самых пор. Сейчас ему почти тридцать два, а университет он закончил когда ему было… двадцать два. Десяток – не шутка, если разобраться. Потом попытка учиться в аспирантуре. Неудачная попытка – после пяти лет учебы взваливать на себя преподавательскую нагрузку вкупе с написанием диссертации и зубрежкой было выше его сил. Максим почти смирился с тем, что придется идти в армию на год офицером, но его не взяли по здоровью. Выявили язву желудка. Неприятно, но не смертельно. Профессиональная болезнь интеллектуалов с амбициями.

Кочнев учился со Снеговым первые два курса, и немного на третьем. Его безалаберность сыграла ему плохую службу, он не представлял себе, как многие студенты поначалу, что будет так трудно. Как правило, первые два года на гуманитарных факультетах самая тяжелая нагрузка, а Кочнев к тому же любил заложить за воротник. Максим всегда охотно общался с ним, часто и выпивал, но так и не прибился к той компании, от которой ничего не осталось уже к половине третьего курса. Всех отчислили, включая Дмитрия. Максим считал, что его приятель должен со все возрастающей скоростью покатиться по наклонной плоскости, но этого не случилось. Кочнев взялся за ум, поступил в Театральный Институт, закончил его и стал актером. Если к чему и были у него способности, так это к игре.

Их пути и разошлись, правда, не навсегда. Дмитрий то появлялся ненадолго на горизонте, то исчезал, словно призрак. Каждый жил своей жизнью. Максим знал, что Кочнев работал во многих маленьких театрах Екатеринбурга, и часто уходил с насиженного места. Четыре года назад, после развода, он снова начал прикладываться к бутылке. Не то что бы до этого он не брал капли в рот, просто теперь начались запои.

Максим не мог вспомнить точно, когда Кочнев выходил на связь в последний раз, но не меньше чем девять месяцев тому назад. Писатель чувствовал, что позвонил приятель, несмотря на интригующее заявление, не от хорошей жизни.