Паладины   ::   Муравьев Андрей

Получив отпор от загодя приведенных к лагерю наемных половецких отрядов, забрасывающих пехоту сотнями стрел, и ромейской пехоты, перекрывшей все подходы к Константинополю, немцы вернулись обратно в лагерь.

Началось противостояние, которое с течением времени не несло ничего хорошего басилевсу. Лангобарды Боэмунда уже высадились в Валоне [17] и ускоренным маршем двигались на воссоединение с германцами. Получить две боеспособные армии под свои стены не входило в планы императора.

Алексей совершает хитрый маневр. Напасть на немцев ему нельзя, это ожесточит всех остальных крестоносцев. Но зато можно спровоцировать самих лотарингцев! Он мирится с Готфридом, возобновляет снабжение лагеря продовольствием, даже переправляет всю армию в более приятную по климату Галату. И убирает войска подальше от германцев…

Граф Бульонский, решив, что уступчивость императора связана с его слабостью, под давлением своих военачальников, почуявших большой куш, идет ва-банк. Устав от фактически осадного положения в дружеской стране, немцы переходят в наступление. Они сжигают свой новый лагерь, снова переходят бухту Золотой Рог и становятся лагерем напротив земляных крепостных валов. Солдатня рвется в город, чьи золотые купола храмов дразнят и привыкших к роскоши рыцарей и полководцев.

Начинаются стычки, локальные схватки небольших отрядов. И тогда император показывает уже не зубки, а всю оскаленную пасть. От земляных валов лотарингцев отбрасывает элитная варангская [18] дружина и лучники под руководством Никифора Вриенния, дикие половцы устраивают карусель вокруг редкого частокола укрепленного лагеря крестоносцев, осыпая стены и лагерь уже тысячами стрел. С тыла подходят ровные квадраты бронированной пехоты, редкие места, где можно пустить коня в галоп, занимают отряды катафрактариев, [19] чей грозный вид заставляет не спешить к лошадям даже седоусых рыцарей-ветеранов. Ощетинившаяся копьями пехота под прикрытием щитов пелтастов [20] отражает редкие вылазки. Над немецкой армией, зажатой между городом и проливом, нависла реальная угроза окончания похода, и Готфрид Бульонский скрепя сердце идет на соглашение с басилевсом.

В качестве утешения гордости ему напоминают, что его цель – Иерусалим, потому до бывших ромейских земель лотарингцу нет дела. Полководец приносит клятву, что все земли и крепости, отвоеванные у мусульман и до этого принадлежавшие Византии, будут передаваться военачальнику, назначенному басилевсом.

Алексей доволен. Как только под письменной клятвой немца появилась золотая печать императора и пурпурные чернила подписи Комнина скрепили, слова присяги, Готфрид был приглашен на пир, где его провозгласили сотрапезником императора, личным гостем и другом басилевса и прочая. Насупленного герцога осыпали дарами, золотом и лестью, после чего опять переправили вместе со всем войском через пролив, где он должен был дожидаться остальных в имперских укреплениях у Пелекана.

Всего этого «полочане» не увидели.

Их судно пришло в порт Константинополя через два дня после того, как все немцы благополучно переправились через Босфор.



2



Галера приткнулась боком к соломенным тюкам, защищающим бока приплывающих судов от удара о деревянные мостки пристани. Расторопный паренек на пирсе подхватил брошенную пеньковую веревку, споро закрутил ее вокруг причального столба и потрусил к корме судна. По центру борта в это время моряки перебрасывали на причал мостки из тесаных брусьев, скрепленных добрыми железными хомутами и перевязанных накрест все той же пенькой. Веревка нужна была для того, чтобы на качающемся проходе к твердой земле у грузчиков не скользили ноги. Впрочем, в заливе качка была минимальной.