Парадокс Каина   ::   Прашкевич Геннадий Мартович

Но как брат Кая Улама, человека другого, попал в отель? Почему он при оружии? Почему он пьян? Что означают картонка, подсунутая под дверь, и иероглиф на стене? Почему он не нашел лучшего места для подобного времяпрепровождения?

— Пхэк! — выругался Колон. — Они перепились. Они ничего не соображают. Это Тавель, — Колон кивнул в сторону человека, сидящего в кресле. — Я хорошо его знаю. В этом состоянии он не ответит ни на один вопрос. Пошли, Джулиан. Их развлечения — их дело. Нам не надо вмешиваться в их дела. Пхэк.



4



Ширмы в центре зала Биологического центра Сауми придавали ему сходство с лабиринтом.

Из узкой боковой ниши бесшумно выскользнул, заковылял к журналистам прихрамывающий маленький человечек со злым морщинистым лицом, собранным в кулачок.

— Цан Су Вин!

Карлик издали улыбнулся Колону и вежливо поклонился. Колон в белой рубашке, расцвеченной нелепыми алыми розочками, возвышался над ним как башенный кран. Цана Су Вина это нисколько не смущало. Он чувствовал себя хозяином, он ожидал вопросов и готов был ответить на любой вопрос. Раскосыми хитрыми глазами он одновременно смотрел и на Семенова, и на Колона.

— Цан Су Вин, — негромко сказал Колон, — вы действительно уверены в безопасности Кая Улама?

— Доктор Сайх учит: опасность внутри нас, — заученно ответил цан Су Вин. — Доктор Сайх учит: хороший человек всегда привлекает опасность. Доктор Сайх учит: любая опасность отступает от хорошего человека.

— А это? — спросил Колон, вынимая из кармана найденную у порога картонку.

Цан Су Вин слегка прищурил глаза.

— Хиттон пуст, — сказал он, — вежливо кланяясь. Но Хиттон — очень большой город. Б пустом, но очень большом городе всегда есть место для некоторого количества хито — вредных элементов. Хито — враги, — заученно сказал цан Су Вин. — Хито — извечные враги. Хито предали революцию. Но существование хито вовсе не предмет для волнений.

— Но Кай Улам?..

— Не имеет значения.

Бесконечно сузившиеся глаза цана Су Вина действительно не выражали ни волнения, ни тревоги. Если он что-то знал о происхождении картонки, он предпочитал держать это знание при себе. Своей вежливостью он как бы ставил журналистов на полагающееся им место. Они приглашены в Хиттон, им разрешено встретиться с человеком другим, но это не означает того, что они и впрямь могут понять, что, собственно, происходит и может происходить в такой удивительной стране, как Сауми.

Вслух цан Су Вин повторил:

— Не имеет значения.

— Кай Улам становится популярной фигурой, — настороженно предупредил Колон. — Как правило, популярные фигуры вызывают нездоровый интерес у тех, кто хотел, но не смог стать популярным. Не бывает так, чтобы даже в таком большом, пусть и пустом городе, как Хиттон, не нашлось безумца, который захотел бы, скажем, выстрелить в такого популярного человека, как Кай Улам?

Цан Су Вин вежливо улыбнулся:

— Не имеет значения.

— Знает ли генерал Тханг о подобных угрозах в адрес Кая Улама?

— Не имеет значения.

— Разве вы не обязаны обеспечивать безопасность Кая Улама?

— Не имеет значения.

Бесшумный, серый, как мышь, цан Су Вин, несомненно, оценивал ситуацию. Но по-своему. Бесшумно, как летучая мышь, он отступил в нишу и будто растаял в ней.

Колон усмехнулся:

— Не оборачивайтесь, Джулиан. Я вижу Тавеля Улама. Пусть он пройдет мимо.

И разочарованно предупредил:

— Можете обернуться. Он увидел нас. Он идет к нам. Я никак не думал, что он сумеет так быстро прийти в себя после ночной попойки. Признаюсь, увидев Тавеля в отеле, я решил, что мы с ним больше не увидимся.

— Он узнал вас?

— Думаю, да. Я не так изменился за эти годы, как он. Когда я встречался с ним, он выглядел гораздо бодрее.

Оттолкнув плечом черного солдата, не успевшего отступить в сторону, задев качнувшуюся, но не упавшую ширму, в круг света, отбрасываемого масляными светильниками, шагнул невысокий человек, несомненно тот, которого Семенов видел утром в разбитом баре.