Пассажиры с пурпурной карточкой   ::   Фармер Филип Хосе

Второе окно выходит на озеро, по поверхности которого идет человек, над его головой парит потускневший нимб, подернутый зеленой окисью. Позади него из воды торчит перископ.

Демонстрируя свою гибкость, пенисообразный гад обвивается вокруг кисти и начинает рисовать. Кисть представляет собой цилиндрик, присоединенный с одного конца к шлангу, который тянется к бочковидной машине. С другого конца у цилиндра имеется носик. Подача краски, которая разбрызгивается через носик тонкой пылью или густой струей, любого желаемого цвета или оттенка, регулируется несколькими дисками.

Яростно, хоботически василиск наносит один фигурный слой за другим. Затем он учуивает мускусный аромат мускатели, бросает кисть и скользит через дверь вниз по изгибу стены, голо, по овалу холла, выписывая каракули ползучих тварей, письмена на песке, их всякий может читать, но мало кто понимает. Ун и Суб качают кровь своей мельницей, она пульсирует ритмично, питая и опьяняя теплокровного червя. Но стены, обнаружив вторгшуюся массу и исторгающееся из нее вожделение, наливаются жаром.

Он стонет, а набухшая кобра вздымается и раскачивается, направляемая его жаждой погрузиться во влагу в щель пола. Да не будет света! Пусть тлетворные ночи станут его средой. Быстрее мимо материной комнаты, сразу за ней выход. А! Тихий вздох облегчения, но воздух вырывается со свистом сквозь плотно сжатый, вверх обращенный рот, объявляя экспрессное отправление в страну Желание.

Дверь устаревшей конструкции: в ней есть замочная скважина. Быстро! Бегом по спуску и вон из дома сквозь скважину, прочь на улицу. Где бродит одна лишь уличная личность, молодая женщина с серебристыми светящимися волосами и статью всему остальному под стать.

Наружу, и вдоль по улице, и обвиться вокруг ее лодыжки. Она смотрит вниз с удивлением и затем пугается. Ему нравится это: тех, что отдавались слишком охотно, было слишком много. Он нашел жемчужину в пене кружевных оборок.

Вверх извиваясь по ее ноге, нежной, как ухо котенка, кольцо за кольцом, и скользя под сводом паха. Тычась кончиком носа в нежные, закрученные барашком волоски, и затем, Тантал по своей воле, ты взбираешься по плавному изгибу живота, приветствуешь пуговку-пупок, нажимаешь на нее, подавая звонок на верхние этажи, обвивая и обвиваясь вокруг узкой талии, застенчиво, быстренько срывая поцелуй с левого и правого соска. Затем вниз, обратно, чтобы организовать экспедицию, взойти на холм Венеры и водрузить на нем свой стяг.

О, запрет на услады и священносвятосветлость! Там внутри ребенок, от духа зародившийся, он начинает формироваться в страстном предопредвкушении материального мира. Капля, яйцо, и прорастай по раструбам тела, торопясь проглотить Счастливчика Микро-Моби Дика, опережая в корчах миллионы и миллионы его братьев; идет борьба на выбивание.

Зал заполняется до краев кваканьем и карканьем. Жаркое дыхание леденит кожу. Он исходит потом. Сосульками обрастает отечный фюзеляж, его продавливает гнет льда, туман клубится вокруг, рассекаемый со свистом, распорки и растяжки сковало льдом, и с ним происходит стремительное высокопадение. Вставай, вставай! Где-то впереди спутан туманами Венерберг, опутана ими гора Венеры; Таннхаузер, подхвати ревом твоих труб падшие звуки, я в крутом пикировании.

Дверь в комнату матери открылась. Грузная жаба заполняет все пространство яйцевидного дверного проема. Ее подгрудок набухает и опадает наподобие мехов; ее беззубый рот широко разинут. Крикукекеп! Раздвоенный язык выстреливает и обвивается вокруг питона, зажатого щелью пола. Он вскрикивает сразу обоими ртами, мечется вправо и влево. Спазм неприятия прокатывается по коже.