Пейзаж с островом Нево   ::   Алферова Марианна

Золотой, полный тепла, лежал песок. К ногам вкрадчиво подкатывалась прозрачная волна, чтобы тут же отхлынуть и уступить место другой… Озеро лежало синее, полное глубины и белые барашки вскипали на ребрах волн. Женька разбежалась и с размаху бросилась в воду… Вода плеснула в рот, нос… Вода почему-то была теплой, горячей… Но это была вода…

Женька открыла глаза и тут же зажмурилась. По лицу стекали теплые капли. Вновь здесь, наяву, кто-то брызнул ей в лицо водой. Задыхаясь, она ловила капли губами…

– Еще… – шептала, не понимая, что происходит, но наслаждаясь, наслаждаясь бесконечно…

Рядом кто-то негромко хрюкнул. Женька, опомнившись, резко повернулась. Рядом с ней в фиолетовом теневом круге сидел страшасик – тот маленький поросенок, ее найденыш…

– Ты?… – удивленно протянула Женька и погладила бородавчатую серую голову. Воротник страшасика задергался, распушился, два или три отростка вытянулись вперед и из одного прямо в рот ударила струйка воды…

– Ух, – выдохнула Женька, глотая воду и подхватила страшасика на руки, будто собачонку.

Поросенок вцепился щупальцами в руку, но тут же отпустил, виновато хрюкнув.

– То-то же, – засмеялась Женька, отирая мокрое лицо и оглядываясь с опаской – не видят ли их. – Я тебя заберу к себе, – сообщила доверительно на ухо зверю.

– Сейчас заверну в штормовку и спрячу в рюкзак. Будешь жить у меня в комнате под кроватью. Никто не догадается, честное слово…

Держа поросенка на руках она кинулась бежать, не обращая внимания на невыносимо слепящее солнце и черную жирную гладь мертвого озера. Озеро будет синим, когда-нибудь, не скоро, но будет…

* * *



– Девушка, остановитесь! – голос настиг и ударил в спину.

Женька замерла, прижимая страшасика к себе. Еще не оборачиваясь, угадала, кто это. «Беги, глупый», – шепнула она на ухо поросенку и выпустила его из рук. Тот побежал смешно перебирая короткими лапками. Но парень в форме береговой охраны в два прыжка догнал страшасика и схватил за загривок.

– Страшасиков, значит, ловим… Ну-ну… А знаешь, что за это бывает?.. – отечески-осуждающе сказал второй, подходя. Он был не молод и толст, в новой, но уже перепачканной чем-то жирным форме. У охранника не было лица; кроме форменной рубашки и массивных очков, он носил серую тряпку, закрывавшую всю нижнюю часть головы.

– Я никого не ловила, – пробормотала Женька, с невольным страхом оглядывая человека-невидимку. – Мы так… играем…

– И врем так глупо!.. – вздохнул охранник и тряпка вздулась пузырем. – Придется взять тебя на заметку, – он снял с пояса диктофон. – Второй раз попадешься – тюрьма… – и он вновь вздохнул.

– Я играла, – упрямо повторила Женька. – И не собиралась никого убивать…

Но охранник не слушал и что-то бубнил в микрофон информатора. Тем временем молодой ловко запихал страшасика в сеть и с довольным видом приближался к ним, помахивая авоськой.

– Почему вы его не отпускаете? – спросила Женька, подозрительно переводя взгляд с одного защитника природы на другого.

– По инструкции пойманный страшасик помещается в изолятор, – сообщил человек-невидимка и его напарник нагло ухмыльнулся. – Итак, милая моя, фамилия, имя, год рождения, индекс карточки… – после каждой фразы он тяжело вздыхал, переводя дыхание, а Женька не могла оторвать глаз от сетки, в которой беспомощно дергался поросенок. Уплывала синяя мечта об озере. Черная мертвая гладь навсегда замерла по левую руку, распласталась до самого горизонта…

Надиктовав, пожилой спрятал диктофон, и пробормотал что-то душеспасительное на прощание. Повлажневшая от дыхания тряпка на лице, то прилипала к щекам, то раздувалась… А молодой уже ушел далеко и все забирал правее, подальше от озера, ближе к мертвому лесу.