Переступи порог   ::   Забирко Виталий

- Хомо сапиенса. - Губы его сложились в подобие горькой усмешки. Впервые на его лице проявились какие-то чувства. - Человека разумного... А что такое разум? Человек навесил на себя этот ярлык, отгородился им от всего живого и возвёл свой образ и подобие непогрешимым монументом на вершину эволюции как конечный и неизменный венец творения. Но, тем самым, он отвергает эволюцию в её перспективе, как в своё время отвергал её вообще своим божественным происхождением. Воистину, нет предела человеческой гордыне.

- Вы хотите сказать... - Стенли выпрямился и с трудом сглотнул ком, застрявший в горле. - Что вы воплощаете эту самую будущую перспективу эволюции в жизнь?

- Но ведь когда-то что-то заставило кого-то выйти из океана на сушу?

- Разум... - горько усмехнулся Стенли и покачал головой. - Разумные кистепёрые рыбы.

- Рыбы остались в океане. А те, кто вышел - тех уж нет. Конечно, для выхода из океана на сушу не потребовался разум. Но для выхода жизни в космос может быть именно разум является необходимым условием эволюции?

Стенли вдруг сник, обмяк и, махнув рукой, отвернулся.

- Идём, - устало сказал он Природину. - Збигнев прав. Они не люди. И говорить нам с ними не о чем.

И он пошёл. Природин шагнул было за ним, но, задержавшись, оглянулся на Збигнева.

- Идите, Олег, - кивнул головой Збигнев. - А у меня есть ещё несколько вопросов.

В корабле они сняли магнитные ботинки и принялись готовить корабль к расстыковке.

"Вот мы и поговорили, - думал Природин, укладывая резервный скафандр, с которого он срезал телефонный шнур, в нишу. - Как это пишут в официальных отчётах - беседа прошла в дружеской и деловой обстановке". Он закончил укладку скафандра и сел в кресло. Человечество начинает покидать Землю и уже одной ногой стоит на пороге Большого Космоса. Подобные шаги никогда не обходятся без жертв. Вот так и появилась эта станция. Но что она собой представляет: боль человечества, его неудачный шаг, как предполагал он раньше, или - будущее человечества? На первый вопрос ответить просто. Только сам старт корабля и выход его в космос означает для космонавта изменение формулы крови; отсутствие электромагнитного и гравитационного полей, наличие излучений, экранируемых атмосферой Земли и являющихся активными раздражителями сердечно-сосудистой и нервной систем, коры головного мозга, - позволили определить максимальный период пребывания человека в космосе, превышение которого означает для человека такую перестройку организма, что он просто не сможет выдержать не только перегрузок при возвращении корабля на Землю, но и самого гравитационного поля Земли. Так что с первым вопросом всё ясно. А вот со вторым...

- Эволюция, - зло процедил Стенли. - Эволюция затратила на нас миллионы лет! А они хотят...

- Вы ошибаетесь, Стенли. - В отсек протиснулся Збигнев. - Эволюция не меряется годами. Её мера счёта - поколения. Так, например, между нами и Юлием Цезарем лишь около ста поколений, ста человек. А от пещерного человека мы отстоим всего на несколько тысяч. Ну, а при резком изменении среды обитания, количество поколений до появления полностью адаптированной особи резко сокращается.

- Если только они не вымирают! - оборвал Стенли. - Хватит! Я сыт подобными теориями по горло. Не хочу больше здесь оставаться ни минуты!

Збигнев только пожал плечами.

- Хорошо. Я только попрощаюсь кое с кем на станции. А вы включите внешнюю связь.

Он ухватился рукой за поручень на потолке, оттолкнулся и вновь нырнул в переходной отсек. Природин недоумённо оглянулся на Стенли, но тот отрешенно сидел в кресле, уставившись в пульт. И тогда Олег протянул руку и включил селектор.

Несколько минут было тихо.

- Вы меня слышите? - неожиданно спросил из динамика голос Збигнева.

- Да.

- Очень хорошо.