Песнь слона   ::   Лонгиер Барри

В углу, сжавшись в комочек, сидело крошечное темноволосое существо, настолько грязное, что лишь с великим трудом его можно было признать за человека. Джонджей немедленно выстроил мысленный купол, накрывший и его самого, и ребенка.

– Малышка! – позвал он.

Девочка заморгала и попятилась к задней стенке клетки. Из ее горла вырвался сдавленный звериный крик. Чужак обошел клетку вокруг, не сводя глаз с копошащегося в нечистотах ребенка, и обнаружил подобие дверцы, закрывающейся на веревку. Он развязал узел и потянул за веревку. Дверь открылась. Нагнув голову, Чужак вошел внутрь. Девочка испуганно взвизгнула и вытянула вперед ручки со скрюченными пальчиками. Чужак опустился перед ней за корточки и протянул к ней руку. Малышка быстро схватилась за нее, прижала к своей груди и заплакала, спрятав лицо в ладонях.

Чужак погладил ее по грязным, спутанным волосам:

– Все будет хорошо, малышка. Все будет хорошо.

От каждого его прикосновения ребенок начинал испуганно дрожать. Чужак собрал воедино все приятные и добрые мысли и поместил их в голову дочери. Это были мысли доброты и любви. Девочка легонько разжала пальцы и посмотрела сквозь них на Чужака.

Он почувствовал, как от ребенка исходят волны страха, боли, озлобленности и одиночества. Ей было ведомо одно лишь слово – Девочка. Это было ее имя.

– Все будет хорошо, детка. Я твой папа. Я пришел за тобой.



Глава 30

Прошло шесть лет. Наступил конец месяца Громовика 43 года Великой Катастрофы. Два человека в новеньких одеяниях дрессировщиков слонов – светловолосый молодой мужчина и маленькая девочка шли под сильным дождем по дороге Мийра – Аркадия. Джонджей, а это был он, вопрошающе посмотрел на дочь:

– Ты не устала, малышка?

– Устала, папа. А еще я замерзла.

Путешественники остановились. Джонджей выпустил руку дочери, сбросил с плеча мешок, извлек из него поношенное одеяние и укутал в него малышку. Затем перебросил мешок через плечо, взял девочку на руки и поцеловал. Немного постояв, зашагал дальше. Дождь не переставал.

– Мы скоро придем. Осталось совсем немного, – успокоил Джонджей ребенка.

Девочка обняла отца за шею и положила голову ему на плечо.

Где-то вдали, за пеленой дождя, Джонджей различил неясную фигуру всадника. Лошадь, на которой тот ехал, шла медленно, покорно склонив голову под безжалостными струями ливня. Джонджей перебрал в памяти события последних шести лет своей жизни. После того как он схоронил яйца где-то глубоко в болотной жиже, малышка мало-помалу перестала его бояться.

Пришло время, и она научилась говорить и перестала плакать. Затем девочка научилась смеяться. Называя себя Чужаком, Джонджей странствовал по дорогам и зарабатывал себе на жизнь предсказаниями будущего. Одеянием дрессировщика слонов он разжился в Куумике. Джонджею захотелось нарядиться в него в тот самый день, который привиделся ему однажды ночью возле костра на дороге Куумик – Тарзак.

Фигура, сидящая на лошади, казалась какой-то бесформенной, лица из-за наброшенного на голову капюшона было не разглядеть. Оказавшись прямо перед лошадью, Джонджей протянул руку и осторожно перехватил поводья. Лошадь остановилась. Всадник оставался по-прежнему неподвижным. Джонджей легонько подергал его за руку:

– Мама? Ты?

Человек протер глаза и воскликнул:

– Джонджей!

Нагнувшись, Крошка Вилл обняла сына за шею. Затем соскользнула с лошади на землю, шлепнув подошвами по раскисшей от дождя почве. Сильная рука сына обхватила ее за талию, не дав потерять равновесие. Крошка Вилл заглянула сыну в глаза:

– Рег умерла позапрошлой ночью. Джонджей кивнул:

– Знаю. Мне очень жаль.

Крошка Вилл кивнула и уткнулась лицом в грудь сына, вцепившись в край его одежды.

– Я очень скучала по тебе. Очень скучала.