Пионовый фонарь (пер. А. Стругацкого)   ::   Энтё Санъютэй

По этой причине он никуда не выходил, а целыми днями сидел взаперти у себя дома над книгой, погруженный в меланхолию. В один прекрасный день Сидзё явился к нему и объявил:

– Погода сегодня прекрасная, предлагаю прогуляться по сливовым садам в Камэидо. На обратном пути заглянем в усадьбу одного моего знакомого, Иидзимы Хэйдзаэмона. Нет-нет, не отказывайся. Я знаю, ты застенчив и сторонишься женщин, но ведь нет для мужчины большей радости, нежели женщина! А в этой усадьбе, о которой я говорю, одни только женщины – миленькая барышня да ее добрая верная служанка, больше никого нет. Зайдем хоть шутки ради! Знаешь, на девичью красоту полюбоваться просто – и то уже утешительно. Хороша цветущая слива, спору нет, но она неподвижна и молчит, а женщина пленяет нас и речью, и движениями. Я вот человек легкомысленный, мне подавай женщину… В общем, собирайся, пошли.

Так или иначе, лекарю удалось уговорить Хагивару. Они отправились в Камэидо, погуляли по сливовым садам, а на обратном пути завернули в усадьбу Иидзимы.

– А вот и мы! – крикнул у калитки Сидзё. – Разрешите!

– Кто это? – отозвалась из дома Юнэ. – Ой, да это господин Сидзё! Добро пожаловать!

– Здравствуйте, госпожа О-Юнэ, – сказал Сидзё. – Нижайше прошу прощения, что столь долго не навещал вас. Барышня, надеюсь, здорова? Превосходно. Нелегко, однако, стало добираться до вас, с тех пор как вы переселились сюда из Усигомэ! Но все равно это непростительная небрежность с моей стороны.

– Вы у нас так давно не были, – сказала Юнэ. – Мы уж решили было, что с вами что-нибудь стряслось. Мы ведь вас частенько вспоминаем. А куда это вы сегодня ходили?

– Поглядеть на цветущие сливы в Камэидо, – ответил Сидзё. – Но, знаете ли, недаром говорят, что любоваться цветущей сливой можно без конца. Мы так и не нагляделись и просим разрешения побыть среди цветущих слив в вашем саду.

– Пожалуйста, сколько угодно! – воскликнула Юнэ, отворяя калитку в садик. – Мы будем только рады… Проходите, пожалуйста.

– Вы очень добры.

Приятели прошли в садик. Юнэ, нисколько не стесняясь, заметила:

– Можете и покурить здесь… Право, – как приятно, что вы вздумали сегодня навестить нас. Мы с барышней совсем истомились от скуки. А теперь простите, я на минутку оставлю вас.

– Превосходный дом… – сказал Сидзё, когда Юнэ ушла. – Кстати, мой благородный друг Хагивара, меня поразил тот изысканный стих, который ты сложил сегодня. Как это там у тебя… Э-э…

Огня до трубки

Не донесет моя рука

Средь сливовых ветвей… [ 11 ]

Очаровательно! А у грешников вроде меня и стишки получаются грешные:

А у меня иное на уме,

Когда хвалю я сливу,

Другой меня притягивает запах…

Каково? Нет, ты просто невозможен. Ну куда это годится – пребывать в постоянной меланхолий и ничего, кроме книг, не замечать? – Тут Сидзё извлек тыквенную бутылку. – Здесь осталось еще немного водки, глотни… Что? Не хочешь? Ну, как хочешь, тогда я сам.

Но в это время появилась Юнэ с угощением.

– Извините, я оставила вас одних, – сказала она.

– Госпожа О-Юнэ! – провозгласил Сидзё. – Мы просим разрешения лицезреть барышню! Это мой ближайший друг, рекомендую. Мы к вам сегодня запросто, без гостинцев, так что… О, сладости! Какая прелесть. Благодарю от души. Хагивара, отведай. Бобовая пастила просто превосходна!

Когда Юнэ разлила чай и снова удалилась, Сидзё сказал:

– Ты угощайся, ешь больше. Этим ты только окажешь им услугу. Их в доме всего двое, а сладостей и всяких других гостинцев им приносят столько, что съесть они все равно не в состоянии. Добро портится, заводится плесень, хоть выбрасывай. А барышня здешняя такая красавица, какой нигде в мире не найдешь.