Планета Шеол   ::   Смит Кордвейнер

- Вы имеете в виду, - уточнил Мерсер, - что мое наказание будет длиться вечно?

- Я не говорил этого, - пояснил доктор. - Ну, а если и сказал... то это не точная формулировка, извините. Вы не умрете быстро. Не могу сказать вам, как долго вы там проживете. И помните, какие бы неприятности вы не испытывали, образцы, присылаемые Б'Дикатом, помогают тысячам людей на всех обитаемых мирах. Помните это. Ну, а теперь наденьте колпак.

- Лучше я еще поговорю с вами, - покачал головой Мерсер. - Возможно, в последний раз.

Доктор Вомакт как-то странно посмотрел на него. - Если вы можете терпеть боль, то, пожалуйста, говорите.

- Могу ли я совершить самоубийство там, внизу?

- Не знаю, - сказал доктор. - Такого еще не случалось. Хотя, судя по голосам, можно подумать, что они желают этого.

- Возвращался ли кто-нибудь когда-либо с Шеола?

- Нет, с тех пор, как это было запрещено законом четыреста лет назад.

- Можно ли там разговаривать с другими?

- Да.

- Кто будет меня там наказывать?

- Никто! Какой вы глупец! - закричал доктор Вомакт. - Это не наказание. Людям очень не нравится находиться на Шеоле, и поэтому, считаю, лучше содержать там осужденных, чем добровольцев. Там нет никого, кто бы был настроен против вас.

- Нет надсмотрщиков? - переспросил Мерсер с тоской в голосе.

- Ни надсмотрщиков, ни правил, ни ограничений. Единственно лишь Шеол и Б'Дикат для присмотра за вами. Вы все-таки хотите, чтобы и ваша память, и зрение остались у вас?

- Да, я хочу сохранить их, - отрезал Мерсер. - Уж если я зашел так далеко, то пройду и оставшийся путь.

- Тогда давайте я надену вам колпак, чтобы вы получили повторную порцию, - предложил Вомакт.

Он приладил устройство столь же быстро и нежно, как и медсестра. Но не похоже было, что и он наденет колпак.

Внезапно хлынувший поток наслаждений был подобен буйному опьянению. Горение кожи ушло уменьшилось. Врач находился неподалеку, но для Мерсера это не имело никакого значения. Он не боялся Шеола. Пульсации счастья, истекающие из его мозга, были столь велики, что не оставляли места страху и боли.

Доктор Вомакт протянул руку.

Мерсер удивился, зачем он это сделал, но затем понял, что этот замечательный и добрый человек захотел обменяться с ним рукопожатием. Он поднял свою. Она была тяжелой, но ощущение счастья не покидало его.

Они пожали руки. "Это любопытно, - подумал Мерсер, - ощущать рукопожатие сквозь двойной слой - церебрального наслаждения и кожной боли".

- Прощайте, господин Мерсер, - произнес доктор Вомакт. - Прощайте. Доброй-доброй вам ночи...

2

Спутник был местом гостеприимным. Сотни часов, последовавших за разговором Мерсера с доктором, были долгим причудливым сном.

Еще дважды молоденькая сестра прокрадывалась в его палату, где надевала на него колпак и сама пользовалась таким же одновременно; еще несколько ванн закалили его тело. Под сильным местным наркозом ему удалили зубы и заменили резцами из нержавеющей стали. При помощи искрового облучения окончательно была снята кожная боль. Специальной обработке подвергались ногти на руках и ногах. Постепенно они превратились в грозные когти; как-то ночью он провел ими по алюминиевой койке и обнаружил глубокие отметки на металле.

Сознание его все это время было притупленным.

Временами ему казалось, что он дома с матерью, вновь стал маленьким и ему больно. Иногда, когда на голове был шлем, он корчился от смеха на койке, думая о том, что сюда посылают для наказания, а на самом деле все это ужасно забавно. Не было тут ни разбирательств, ни допросов, ни судей. Пища была хорошей, но об этом он почти не задумывался. Колпак означал для него гораздо большее. Даже бодрствуя, разум его оставался сонным.

Наконец с колпаком на голове его поместили в адиабатический модуль одноместную ракету, которую запускали со спутника на планету.