Планета бурь   ::   Казанцев Александр

Расплылось в холодной пустоте бесформенное облачко, в которое превратилась и блуждающая железоникелевая глыба, во всем подобная таким же глыбам солнечной системы, и бесценное создание ума тысяч людей, и три отважных человека - англичанин, поляк и француз с целым миром чувств, надежд, мечтаний...

Тягостная тишина в космосе, беспримерная, всепоглощающая, давящая... Тишина на родной Земле - это целая симфония незаметных звуков, шорохов, скрипа, далекого лая собаки, или шума поезда, стрекотание кузнечиков в траве, потрескивание мебели...

Из космоса в кабину не долетало и не могло долететь никаких звуков.

Илья Юрьевич, непривычно хмурый, отяжелевший, слышал только тиканье часов. Оно разрывало ему сердце. Никогда он не думал, что тиканье может быть столь громким, кричащим, горестным...

Наконец он поднял голову, оглядел товарищей.

- Тяжкое горе, друзья, тяжкое... - сказал он, яростно закручивая на руке привязной ремень. - Удар метеорита... и нет больше товарищей наших...

Алеша отвернулся.

Добров перебирал магнитные карточки для математической машины. На виске его билась жилка.

- По-человечески не представить ничего горше, - продолжал низким басом Илья Юрьевич, - а все же не только в этом беда.

Добров поднял голову, положил на пульт карточки, аккуратно пристегнув их пружинкой.

- Расчет прост, - сказал он. - Теперь только два корабля... - Голос его сорвался.

Илья Юрьевич пристально посмотрел на него: - В том и горесть.

Добров заговорил сухо, отчужденно:

- "Программа, пункт второй. Инструкция, пункт седьмой. В случае невозможности оставить на орбите рпутника два корабля с запасами топлива на обратный путь для всех трех от спуска на планету воздержаться". Ни нам, ни американцам теперь на Венеру не спуститься.- И, отстегнув ремни, он решительно встал с кресла; его магнитные подошвы щелкнули.

Алеша обернулся.

- Это что же! - .гневно сказал он. - Товарищей наших потеряли... И теперь повернуть назад? Нет! Не бывать тому!

Илья Юрьевич грустно посмотрел на Алешу. Добров поморщился.

- Осторожность - сестра расчета, - продолжал он. - Ограничимся проверкой выводов автоматических станций. На Венере есть что разведать и через облачный покров.

- Что верно, то верно, - задумчиво подтвердил Богатырев.

- Уточним период вращения - раз, изучим атмосферу и влияние на нее здешнего Солнца - два, составим радиолокационный глобус Венеры - три... Исследуем магнитное поле - четыре, выверим полюса - пять...

- Не будьте арифмометром, Роман Васильевич! - прервал Алеша. - Все это уже делали и могут делать автоматы. Их выводы вы уточните, и только. Лететь к звездам нужно было во имя Земли... во имя тайн ее развития, а чтобы открывать - надо видеть!..

Добров пожал плечами.

Алеша резко повернулся к Илье Юрьевичу:

- Илья Юрьевич... прошу вас... По инструкции в случае невозможности посадки разрешается использовать планер.

- Для спуска универсального автомата, - напомнил Добров.

- К черту автомат! Пустите вместо него меня! - выпалил Алеша.

Богатырев нахмурился.

- Планер не возвращается, Алеша, - внушительно сказал он.

- Я знаю, - проговорил Алеша. - Мне вовсе не просто решиться... Но ведь врачи во имя науки прививали себе чуму. Пусть я останусь на здешней Венере, но я сообщу по радио все, что увижу. Опишу формы жизни. Я дождусь новой экспедиции. Я очень прошу. Мне нужен только планер...

Илья Юрьвич встал. В соседней радиорубке звучал зуммер.

- Земля! - сказал Добров.

Алеша бросился к пульту и включил репродуктор.

Сквозь шум и треск космических помех раздался далекий голос. Звездолетчики замерли, боясь пошевельнуться.

- Внимание! В космосе! Сектор Венеры! Сектор Венеры! Слушай, "Знание"! "Просперити"! Говорит "Земля". Передает звездолет. Скорбим вместе с вами. Верим в вас. Выходите по плану на орбиты спутников.