Планета семи масок   ::   Клейн Жерар

Губы? Но таких не могло быть у человека: огромные, в пол-лица губы, чуть насмешливые, но насмешливые беззлобно, сжатые, но без суровости, словно хранят они последнее, окончательное Слово Истины – и никогда не откроют его, ибо оно непроизносимо.

– Вы вошли в перламутровые ворота, – повторил голос. – И на вас была белая маска. С Земли, говорите вы?

Стелло пожал плечами. Непонятный разговор начал его раздражать. Он вошел в перламутровые ворота просто потому, что возле них никого не было. Ему не хотелось пробираться сквозь перешептывающиеся группки, которые толпились вокруг остальных шести ворот. Лишь перламутровые были пусты.

– На мне нет никакой маски, – медленно выговаривая слова произнес Стелло.

Из неподвижных пурпурных губ вырвался едва различимый смешок.

– Что ж, пусть так, – ответил голос почти ласково. Его звуки почему-то напомнили Стелло о блестящих камешках, отшлифованных за сотни лет песками и ветром, таких прохладных и гладких на ощупь, и о чистых холодных кристаллах, что вечно скользят по дну высохшего океана. Да и сами слова Древнего Языка напоминали камешки, обкатанные за безвременье множеством голосов; они годились для выражения самых разных чувств – ярости и гордыни, нежности и ревности, но могли передать и вот это неизменное спокойствие древнего народа.

Незнакомец умолк, полы его плаща по-прежнему трепетали. «Чего он хочет от меня? – подумал Стелло. – Или я случайно нарушил какой-то закон этой планеты, неизвестный на Земле? И меня уже считают здесь преступником? Может быть, перламутровые ворота у них под запретом?»

– Вам, наверное, есть куда пойти, чужестранец? – снова заговорил его собеседник, повернувшись к улочке, убегающей вглубь города. – И, должно быть, хоть один друг найдется здесь у вас?

– Я слишком издалека, – уклончиво ответил Стелло. В нем уже закипал гнев. – Я проголодался, хочу пить и очень устал. У меня с собой кое-какие вещи, которые очень ценятся на моей планете. Я смогу здесь получить за них деньги?

Луч света скользнул по пурпурной маске, и голубой камень сверкнул ослепительным пламенем. На мгновение Стелло показалось, что неподвижные губы чуть улыбаются.

– Мне известны ваши обычаи, чужестранец, – последовал ответ. – Но здесь они не в ходу. Деньги вам не понадобятся. Вы вошли в город Семи Ворот, так неужели вы вообще ничего не знаете? Для каждой луны – свои ворота, для каждых ворот – своя маска, а каждая маска о чем-то просит свою луну. Вы обретете здесь то, к чему стремитесь.

– Вы не могли бы проводить меня в город? – вздохнул Стелло. – Мне нужно где-нибудь остановиться… – Он говорил глухо, с трудом перекатывая языком истертые слова Древнего Языка.

Радужные краски плаща почему-то вдруг поблекли, потускнел и сиявший в центре маски голубой камень.

– Разве вы не видите, какого цвета на мне маска? – спросил незнакомец мягко и, как показалось Стелло, с легкой грустью в голосе.

– Простите… – пробормотал Стелло.

– Ничего, – спокойно сказал незнакомец. – Обратитесь к первому же встречному. Вам обязательно помогут и проводят, куда вы захотите. Мне очень жаль, что сам я не могу этого сделать. Но я ношу пурпурную маску.

– Прощайте, – ответил Стелло и направился к центру города.

– Постойте, – окликнула его тень. – С какой планеты, говорите, вы?..

– С Земли.

– С Земли… Что ж. Быть может, вы выбрали себе маску, не подумав. У вас есть еще время. Прощайте.

Стелло снова остался один. Он брел вперед, терзаемый сомнениями. Что имел в виду незнакомец, говоря о маске? Кажется, он благополучно миновал все острые углы… Но не забывай, говорил он себе, ты в чужом городе, в чужом мире, обитатели которого могут вкладывать в слова Древнего Языка совсем иной смысл, нежели ты, землянин, у них другой строй мыслей, другие обычаи, своя, неведомая тебе история, и ты ничего еще не знаешь о них, а они – о тебе.