Планета сомнений   ::   Вейнбаум Стенли

Хэм долго вглядывался в сумрак, а затем резко приказал идти на посадку, и «Гея», слегка вздрогнув, замерла на сером песке голой равнины, огороженной стенами и сводами непроницаемой мглы.

Доступное взгляду замкнутое туманом пространство казалось невообразимо диким и чужим. В тишине, воцарившейся, едва смолк рев двигателей, люди молча смотрели на мертвенно свинцовые пары за иллюминаторами.

Венера, родина Пат, была достаточно странной планетой — узкая сумеречная зона, пригодная для человеческого обитания, кишащие жизнью жаркие нагорья и таинственная ночная сторона, — но все-таки это была сестра Земли.

Марс, планета пустынь с великой, но давно пришедшей в упадок цивилизацией, был не так близок землянам, но и не казался абсолютно чужим. На лунах Юпитера обитали странные существа, как и на холодном Титане, вращающемся вокруг Сатурна. Но все это были маленькие миры. Теперь же людям открылся Уран, принадлежащий к гигантским планетам, всего лишь сводный брат малых ближайших к Солнцу планет и весьма дальний родственник крохотных спутников. Он был таинственным и чужим, до ужаса чужим. Они нарушили его покой вслед за Янгом и его товарищами, которые сорок лет назад обследовали всего один квадратный километр поверхности планеты в сорока пяти тысячах миль от того места, где сейчас стояла «Гея». А весь остальной Уран был колоссальной загадкой, и мысль об этом заставила притихнуть даже неугомонную Патрицию.

Однако ненадолго.

— Ну, — сказала Пат, — по-моему, очень похоже на Лондон. Вот я сейчас выйду наружу и окажусь на Пикадилли!

— Ты выйдешь только после того, как будет взята проба атмосферы! — отрезал Хэм.

— А зачем? Янг и его спутники дышали этим воздухом… да-да, ты, конечно, скажешь, что это было в сорока пяти тысячах миль отсюда, но ведь даже биолог вроде меня знает, что по закону диффузии газов атмосфера планеты должна быть всюду одинаковой.

— Да? — осведомился Хэм. — Диффузия диффузией, по ты не подумала о том, что этот туманный шарик получает свое тепло изнутри? А это означает чрезвычайно бурную вулканическую деятельность, и отнюдь не исключено, что где-нибудь совсем рядом с «Геей» на поверхность выходят ядовитые газы. Погоди, пока Каллен не возьмет пробу.

Патриция покорилась и принялась наблюдать за тем, как молчаливый Каллен набирает в пробирку уранианский воздух. Но вскоре она присела, снова выпрямилась и спросила:

— А почему тут так мала сила тяжести? Уран же к пятьдесят четыре раза больше Земли, а его масса в пятнадцать раз превосходит ее массу, но я чувствую себя здесь совсем как дома. («Домом» для Патриции был город Венобль в умеренной зоне Венеры.)

— Ты уже сама ответила на свой вопрос. Если Уран больше Земли или Венеры в пятьдесят четыре раза, а его масса превосходит их массу только в пятнадцать раз, значит, он имеет гораздо меньшую плотность — 0,27 земной, если быть совсем точным. То есть сила тяжести здесь должна быть равна девяти десятым земной, но я не замечаю никакой разницы. Позже мы взвесим килограммовую гирю на пружинных весах и установим ее вес.

Тем временем Каллен закончил анализ, и Пат спросила:

— Ну, как, годится для дыхания?

— Вполне. Многовато аргона, но он абсолютно безвреден для человека.

— А я что говорила! Ну, я иду…

— Погоди! — потребовал Хэм. — Сколько раз твоя поспешность доводила тебя до беды! — Он посмотрел на наружный термометр — девять градусов тепла, как поздней английской осенью. — Вот и объяснение этого вечного тумана, — заметил он. — Поверхность планеты тут всегда теплее воздуха.

Пат уже набросила на плечи куртку, и Хэм последовал ее примеру. Затем он повернул ручку двери переходного тамбура.