Племянник чародея   ::   Льюис Клайв Стейплз

 – Если бы вы знали, как мне бывает одиноко. Да что там… Ладно, ступайте обедать. Только сначала я вам кое-что подарю. Не каждый день у меня бывают маленькие посетительницы, особенно такие симпатичные.

Полли подумала, что он не такой уж и сумасшедший.

– Хочешь колечко, душенька? – спросил ее дядя Эндрью.

– Желтое и зеленое? – спросила она. – Ой, какая прелесть!

– Нет, зеленое нельзя, – сказал дядя, очень жаль, но зеленого я тебе подарить не могу. А вот желтое – всегда пожалуйста. Носи на здоровье. Ну, бери!

Полли перестала бояться, к тому же кольца и впрямь как-то завораживали, притягивали к себе. Она двинулась к ним.

– Слушайте!.. Это ведь колечки гудят!

– Что за странная мысль! – засмеялся дядя. Смех его звучал вполне естественно, а вот выражение дядиных глазок Дигори не понравилось.

– Полли, не дури! – крикнул он. – Не трогай!

Но было поздно. Не успел он договорить, как Полли коснулась одного колечка и сразу же, без единого звука, исчезла. Дигори остался наедине с дядей.



Глава вторая. ДИГОРИ И ЕГО ДЯДЯ

Случилось это так неожиданно, и так походило на страшный сон, что Дигори вскрикнул. Дядя Эндрью, зажимая ему рот рукой, прошипел: «Не смей!», и прибавил помягче: «Твоя мама услышит. Ей волноваться опасно».

Дигори потом говорил, что его просто затошнило от такой подлой уловки. Но кричать он, конечно, больше не стал.

– То-то же! – сказал дядя. – Ничего не поделаешь, всякий бы поразился. Я и сам удивлялся вчера, когда исчезла морская свинка.

– Так это вы кричали? – спросил Дигори.

– Ах, ты слышал! Ты что, следишь за мною?

– Нет, – сердито сказал Дигори. – Вы лучше объясните, что случилось с Полли?

– Поздравь меня, мой мальчик, – дядя Эндрью снова потер руки,

– опыт удался. Девочка исчезла. Сгинула. В этом мире ее больше нет.

– Что вы с ней сделали?

– Послал… хм… в другое место.

– Ничего не понимаю, – сказал Дигори.

– Что ж, я тебе объясню. – Дядя Эндрью опустился в кресло. Ты когда-нибудь слышал о миссис Лефэй?

– Нашей двоюродной бабушке? – вспомнил Дигори.

– Не совсем, – сказал дядя Эндрью, – она моя крестная. Вон ее портрет, взгляни.

На выцветшей фотографии Дигори увидел престарелую даму в чепчике. Такой же портрет, вспомнил он, лежал в комоде у него дома, и мама замялась, когда он спросил ее, кто на нем изображен. Лицо было не слишком приятное, но, может, виновата старая фотокарточка…

– Кажется… кажется, она была не совсем хорошая? – спросил он.

– Ну, – хихикнул дядя Эндрью, – все зависит от того, что считать хорошим. Люди очень узки, мой друг. Допустим, у нее были странности, были чудачества. Иначе ее не посадили бы.

– В сумасшедший дом?

– О, нет, ни в коем случае! – возмутился дядя. – В тюрьму.

– Ой! – сказал Дигори. – За что?

– Бедняжка! – вздохнул дядя. – Ей чуть-чуть не хватало благоразумия. Но не будем вдаваться в подробности. Ко мне она всегда была добра.

– При чем тут это все! – вскричал Дигори. – Где Полли?

– Всему свое время, мой друг, – сказал дядя. – После того, как миссис Лефэй выпустили, она почти никого не хотела видеть. Я был среди тех немногих, кого она продолжала принимать. Понимаешь, во время последней болезни ее стали раздражать ординарные, скучные люди. Собственно, они раздражают и меня. Кроме того, у нас были с ней общие интересы. За несколько дней до смерти она велела мне открыть тайничок в ее шкафу и принести ей маленькую шкатулку. Стоило мне взять ее в руки, и я прямо затрясся, почувствовав тайну. Крестная приказала не открывать ее, а сжечь, с известными церемониями. Разумеется, я ее не послушался.

– И очень зря, – сказал Дигори.

– Зря? – удивился дядя. – Ах, понимаю. По-твоему, надо держать слово. Резонно, мой милый, очень советую.