По следу единорога   ::   Резник Майк

 — Десять тысяч долларов в день, плюс накладные расходы.

— По рукам! — вскричал эльф, выхватывая из воздуха толстую пачку денег и швыряя ее на стол Мэллори.

— Отчего это мне кажется, что сие добро не от мира сего? — осведомился Мэллори, листая пачку новехоньких, хрустящих стодолларовых купюр.

— Уверяю вас, порядковые номера банкнот зарегистрированы в вашем министерстве финансов, а подписи вполне действительны.

— И откуда же они объявились? — недоверчиво поднял бровь Мэллори.

— От меня, — словно оправдываясь, сказал Мюргенштюрм.

— А откуда объявился ты?

— Как, простите?

— Как слышал, — не уступал Мэллори. — Видал я в этом городишке самые дикие зрелища, да только тебя среди них не было, уж будь покоен.

— Я здесь живу.

— Где?

— В Манхэттене.

— Назови адрес.

— Я сделаю лучше. Я отведу вас туда.

— И не думай, — возразил Мэллори. — Сейчас я закрою глаза, а когда открою, ни тебя, ни денег не будет, а на моем столе появятся розовые слоны.

Закрыв глаза, он сосчитал до десяти и открыл их вновь. Мюргенштюрм и деньги остались на месте.

— Это затягивается дольше обычного, — нахмурившись, заметил Мэллори.

— Любопытно, что за чертовщина была в бутылке?

— Только виски, — сообщил эльф. — Я отнюдь не порождение вашего воображения. Я проситель, отчаянно нуждающийся в вашей помощи.

— Чтобы разыскать единорога.

— Именно так.

— Просто ради любопытства: как, черт возьми, ты умудрился его потерять? В смысле, единорог ведь довольно большая штуковина, чтобы сунуть его куда-то не туда, разве нет?

— Он был похищен, — поведал Мюргенштюрм.

— Тогда сыщик тебе не нужен.

— Как это?

— Чтобы поймать единорога, нужна девственница, верно? Ну вот, а во всем Манхэттене не осталось и пары дюжин девственниц. Просто нанеси визит вежливости каждой из них и в конце концов наткнешься на ту, что с единорогом.

— Ах, если б все было так просто! — мрачно проронил Мюргенштюрм.

— А что ж тут сложного?

— Может, в вашем Манхэттене осталось и не более двух дюжин девственниц, но в моем их тысячи, — а у меня осталось не более десяти часов.

— Секундочку, осади-ка назад, — снова сдвинул брови Мэллори.

— Что это еще за речи про «твой и мой»? Ты живешь в Манхэттене или нет?

— Я же сказал, что живу, — кивнул эльф.

— Тогда что ты тут мне толкуешь?

— Я живу в Манхэттене, который вы видите уголком глаза, — пояснил эльф. — То и дело кто-нибудь из вас замечает его, но когда оборачивается лицом, все пропадает.

Мэллори с усмешкой прищелкнул пальцами:

— Всего-навсего?

— Защитная окраска, — ответил Мюргенштюрм.

— И где же этот ваш Манхэттен? За второй звездой направо и прямо до самого рассвета. [4] — а может, за радугой?

— Да прямо здесь, вокруг вас, — заявил эльф. — Это не другой Манхэттен, а скорее часть вашего, которую вы никогда не видите.

— А ты, значит, ее видишь?

Мюргенштюрм утвердительно склонил голову:

— Надо только уметь смотреть.

— Ну и как же на него надо смотреть? — спросил Мэллори, помимо воли охваченный любопытством.

— Беритесь за работу, — Мюргенштюрм указал на деньги, — и я покажу вам.

— Ни за что, — отрубил Мэллори. — Но я признателен тебе, мой маленький зеленый дружок. Когда я проснусь, я запишу весь этот разговор и пошлю его в какой-нибудь психоаналитический журнал, пусть его разберут по косточкам. Пожалуй, еще отвалят за публикацию полсотни зеленых.

— Это ваше последнее слово? — обреченно повесил голову эльф.

— Именно.

Мюргенштюрм вытянулся во весь свой, хотя и ничтожный, рост.

— Тогда мне надо готовиться к смерти. Простите, что побеспокоил, Джон Джастин Мэллори.

— Ничего, пустяки.

— Вы по-прежнему не верите, не так ли?

— Ни единому слову.

Испустив тяжкий вздох, эльф двинулся к двери.