По ту сторону безмолвия   ::   Кэрролл Джонатан

Аннотация: В жизни Макса Фишера все складывается удачно. Его комикс «Скрепка» пользуется устойчивой популярностью у широкой публики и благосклонностью у высоколобых критиков, его новая любовь Лили отвечает ему взаимностью, а ее десятилетний сын Линкольн души в нем не чает. Но в прошлом, по ту сторону безмолвия, таятся призраки, угрожающие его счастью, рассудку и самой ткани бытия...

---------------------------------------------

Джонатан Кэрролл

По ту сторону безмолвия

Каролине Зах, Габриэль Флоссман,

Катлин Уэтс, Герт Арёр — настоящим ангелам-хранителям

Множество благодарностей Монике Салливэн

Доусон, дипломированной медсестре, без которойэта книга не достигла бы

финишной линии

В любой подробности мира запечатлены наши черты:

Мы отражаемся даже во мраке самой темной ночи.



Э. М. Чоран. «Уроки распада»

Часть первая. РОЗА В ГОРЛЕ

С тобой я та, кем все меня считают.



Джеймс Солтер



Сколько весит жизнь? Как это сосчитать? Сложить наши добрые и достойные дела и разделить на дурные? Или просто опустить человеческое тело на весы — и получить жизнь весом двести фунтов?

Я приставил пистолет к голове сына. Сын весит примерно сто тридцать фунтов, пистолет — не больше двух. Можно сказать и по-другому: жизнь моего сына Линкольна весит не больше, чем пистолет в моей руке. Или пуля, которая его убьет? И после выстрела жизнь — осязаемая, весомая — исчезнет?

Он улыбается. Мне страшно. Я нажму на курок, и он умрет, а он улыбается, словно смертоносное дуло у его головы — всего-навсего вытянутый палец дорогого, любимого человека.

Кто я? Как могу так поступать с собственным сыном? Слушайте.

Большой пробег на спидометре означал «небесные ушки». Когда день выдавался удачный, с дальними поездками и разговорчивыми пассажирами, отец частенько угощал меня у Ли, в китайском ресторанчике напротив нашего дома. Два доллара за все, включая блюдо грибов «небесные ушки» с рисом. Мама с папой терпеть не могли это заведение и никогда туда не ходили: на их взгляд, вся тамошняя еда отдавала «топленым салом». Но отец, добрая душа, давал мне два бакса, а я за это всегда обнимал и целовал его. Я был кругом в выигрыше, потому что мне нравилось обниматься с отцом. Ни отец, ни мама не скупились на ласки, не то что многие родители, считающие это тяжкой повинностью или неизбежным злом, которое приходится терпеть, раз уж у тебя есть дети.

Мне повезло. Отец научил меня щедрости, умению ужиться с уравновешенным человеком, даже если сам не таков, а также чревовещанию. Он наслаждался искусством управлять своим голосом и вкладывать в чужие уста слова, которые они не произносили.

Моей матери очень шло ее девичье имя, Ида Дакс. Невысокая, честная, строгая. К ее смятению, отец с первых же свиданий прозвал ее Дейзи и иначе звать отказывался. Он утверждал, что она и ее имя похожи на Дейзи Дак. Вообразите, чего ему стоило после этого покорить ее оскорбленное прозаическое юное сердечко. Но он смог, ибо, несмотря на серьезность, мама обожала посмеяться, а Стэнли Фишеру больше всего на свете нравилось ее смешить. Увы, делец из отца получился средний, чтоб не сказать никудышный. К тому времени, когда я как следует его узнал, он перепробовал множество профессий, и все неудачно, поэтому их с мамой вполне устроило, что отец стал единственным в городе (и потому «преуспевающим») владельцем такси. Мама, хоть и не такая терпеливая и добродушная, как папа, по счастью, не слишком беспокоилась о богатстве и материальных благах. Если семье хватало на еду и одежду, а после оплаты счетов кое-что оставалось на «разврат» (мне — на китайские кушанья, родителям — на покупку телевизора или еженедельный поход в кино), считалось, что жизнь идет как надо.