По ту сторону черной дыры   ::   Беразинский Дмитрий

Селяне в ужасе пали ниц и закрыли уши руками. В тридцать секунд все было кончено. И так выглядевшее не слишком опрятно селение, сейчас напоминало картину «Апофеоз войны». Избы были забрызганы кровью, мозгами и дерьмом. Майор поднялся. Когда-то он всласть навоевался в «горячих точках», но это было давно. Сейчас его затошнило. Некоторые солдаты откровенно выбрасывали содержимое своих желудков на землю.

Подошедший старейшина с удивлением и страхом глядел на скрюченных солдат, а затем повернулся к майору и вопросительно уставился на него.

– Нам до сих пор не приходилось убивать людей, – пояснил Булдаков, – но первый блин, вроде, не комом?

У мрачного бородача на лицо наползла непонятная гримаса; если бы командир «Ту-154», летящего по маршруту Афины – Москва услыхал от шереметьевского диспетчера «сидай, кляти москаль»… Он поразмышлял несколько мгновений, а затем саданул обутой в лапти ногой по трупу неосторожного кочевника.

– Это не люди! – сказал старейшина, глядя поверх Олега Палыча ненавидящими глазами, – если хоть один из них уцелеет, то завтра здесь их будет много больше. Майор повернулся к Мурашевичу:

– Володя, возьми трех человек, БТР и догони оставшихся.

– Есть! Волков, Басов, Горомыко – за мной! Бойцы моментом скрылись в БТРе. Машина рванула с места, и на полном ходу скрылась за воротами.

– Вас послала не Богородица, – старейшина сам не понял: утвердительное или вопросительное предложение он построил, – из майорской речи он понял пятое на десятое, посему испытывал известный дискомфорт.

– Хотел бы я сам знать, кто нас сюда послал, – ответил майор, снимая каску. Обернувшись, он осмотрел солдат.

– Латыш! – Василий в каком-то оторопении рассматривал торчащую из предплечья стрелу.

– Она не отравленная? – поморщился боец.

– К вечеру узнаешь, – ответил подошедший Ромащенко. Он решительно взялся за древко.

– Стоп! – скомандовал Олег Палыч, – ты сейчас такой херни натворишь! Вася, на, глотни коньяку.

Он протянул бойцу собственную флягу. Латыш, никогда до этого французское пойло не жравший, одним махом выдул половину и жадно зачмокал.

– А ну, отдай! – вырвал у него из рук флягу майор и сам сделал солидный глоток, – Андрюха, прикончи!

Фляга перешла к Волкову, но никто не обратил на это внимания. Все смотрели, что будет делать командир. Майор десантным ножом обрезал рукав «стекляшки» Латыша. Взору всех открылась рана – небольшое запекшееся отверстие, из которого торчало древко.

– Блин, такой бицепс повредила! – с сожалением произнес Олег Палыч, затем резким движением схватился за древко и протолкнул его глубже, пока наконечник не вышел с другой стороны.

– А-а! Блин, мать, убью! – заорал Василь.

– Молчание! – хладнокровно проговорил майор, обломал наконечник и вытащил обломок стрелы из раны. Побледневший Латыш едва не потерял сознание.

– Вот теперь, Денис, перевязывай! – майор отошел от раненого и зло сплюнул.

– Ромащенко, брось! – рассмеялся Водопьянов, – на Базе капитан Львов зеленкой замажет.

– Сержант, шутить будете в сортире при весьма трагических для вас обстоятельствах! – Булдаков еще раз сплюнул, – больше никто не ранен? Молчаливое согласие. Ромащенко ловко накладывал перевязочный пакет, предварительно плеснув в рану йодом. Латыш заскрежетал зубами, словно пьяный афганец, однако стерпел. Булдаков одобрительно кивнул, но вдруг поднял руку, призывая к молчанию.

Вдалеке нарастал шум БТРа, и вскоре показалась сама машина. На лафете лежало тело, которое при торможении соскользнуло на землю и оказалось трупом.

Аборигены, увидав кусок железа на колесах, попрятались по своим норам, но когда машина заглохла, самые смелые начали высовывать носы.