Подарки к Зимнепразднику   ::   Буджолд Лоис Макмастер

А что можно пода­рить такой женщине? Может, самые лучшие шоколадные конфеты? Ага, но в данный момент они были бы излишни­ми. Завтра он обязательно это сделает.

– Э-э… ты хорошо провела время?

– О да. Чудесно. – Она откинулась на спинку дивана и улыбнулась ему – почти снизу вверх, что было очень необычным углом зре­ния для него. Но и так она выглядела прекрасно. У него в голове пронеслось то, что м’лорд сказал относительно раз­ницы в росте в горизонтальном положении. Она похлопала по дивану рядом с собой. Роик осмотрелся, поборол свою привычку стоять по стойке «вольно» и сел. И только тут заметил, что у него болят ноги.

Наступившее молчание было дружеским, без всякого напряжения – но спустя какое-то время он его нарушил.

– Так тебе нравится Барраяр?

– Я очень хорошо здесь погостила. Гораздо лучше, чем могла мечтать.

«Еще десять дней». Десять дней – это мгновение ока. Десяти дней совершенно недостаточно для всего, что ему нужно сказать, подарить, сделать. Вот десяти лет для начала хватило бы…

– А ты… э-э… не думала остаться? Здесь. Это можно было бы сделать, знаешь ли. Найти такое место, которое бы тебе подошло. Или создать его.

М’лорд сообразит, как именно, если это вообще воз­можно. Чувствуя себя невероятно отважным, он позволил своим пальцам сомкнуться на ее руке, лежавшей между ними на диване.

Ее брови выразительно выгнулись.

– У меня уже есть место, которое мне подходит.

– Угу, но… навсегда? На мой взгляд у вас, наемников, жизнь очень ненадежная. Без твердой почвы под ногами. И ничто не бывает вечным, даже организации.

– Никто не живет настолько долго, чтобы реализовать все свои возможности. – Она секунду помолчала и доба­вила: – Те люди, которые меня создавали, не считали, что в генетическую программу суперсолдата стоит вводить дол­гожительство. Майлз сказал по этому поводу кое-какие жесткие слова, но… Вот так. Флотские медики дают мне еще примерно год.

– О!

Ему понадобилась почти минута, чтобы переварить ус­лышанное. Внутри у него вдруг образовался огромный ле­дяной ком. Множество туманных фраз, слышанных им за последние несколько дней, внезапно обрели смысл. И он очень жалел об этом.

«Нет! О нет!»

– Эй, не надо так переживать. – Ее пальцы ответно пожали его руку. – Эти подонки дают мне год уже четыре года подряд. Мне случалось видеть, как другие солдаты проходили всю свою карьеру и гибли, пока медики танцевали вокруг меня. И я перестала об этом беспокоиться.

Он совершенно не представлял себе, что можно на это сказать. Завопить было явно нельзя. И вместо этого он при­двинулся чуть ближе к ней.

Она внимательно посмотрела на него.

– Некоторые парни, услышав это, пугаются и отходят подальше. Это не заразно.

Роик судорожно сглотнул.

– Я не убегаю.

– Вижу. – Она потерла свободной рукой затылок. Ле­песток орхидеи выпал у нее из прически и лег на затянутое в бархат плечо. – Часть моего разума хотела бы, чтобы медики с этим разобрались. А часть говорит: к черту все это. Каждый день – это подарок. И что до меня, то я рву обертку и уплетаю его прямо на месте.

Он потрясенно смотрел на нее. Пальцы его рефлекторно сжались, словно если он не будет достаточно крепко держать ее, то ее могут украсть у него в эту самую секунду, когда они сидят рядом. Он подался ближе, снял с ее плеча нежный лепесток и прижал его к губам. А потом глубоко, испуганно вздохнул и спросил:

– А ты можешь научить меня, как это делается?

Ее фантастические золотые глаза расширились.

– Ой, Роик! Более деликатно высказанного предложения мне в жизни слышать не приходилось! Как красиво… – Она неуверенно помолчала. – Э… Это ведь действительно было предложение, да? Я не всегда уверена, что говорю по-барраярски.