Мафия-93   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Почти никто не может обнаружить подделку, и Белоштан страшно гордился этим: может работать не хуже, чем в Милане или Амстердаме, стоит только заинтересовать людей, наших простых тружеников, умельцев – вспомните только, кто подковал английскую блоху! Надо заинтересовать мастера, не стоять над его головой, не подгонять, придумывая всякие соревнования, что и до сих пор любят делать аппаратчики, наконец надо прилично заплатить за его труд – и он свернет горы.

Именно так размышлял Георгий Васильевич, взвешивая, открывать или не открывать левый цех. Людей подбирал туда сам и платил им втрое больше, чем зарабатывали на фабрике, – жалоб и анонимок не боялся. Однако окончательное решение принял, прозондировав Пирия, а если говорить откровенно, после того, как Кирилл Семенович не отказался от первого подношения.

Произошло это элементарно. Белоштан волновался и переживал, мысленно проигрывая несколько способов подхода к мэру, допуская и то, что Кирилл Семенович может разгневаться, и все же решил идти ва-банк, тем более что слышал от некоторых, что Пирий берет и с ним можно сговориться.

Тогда он под каким-то предлогом задержался в кабинете Пирия. Рабочий день кончался, а вечером Кирилл Семенович должен был ехать в Киев на важное совещание – он спешил и посмотрел на Белоштана не без раздражения.

– Ну? – спросил откровенно неприязненно. – Что у тебя?

Георгий Васильевич сразу уловил этот тон, хотел было уже дать задний ход, попросить для фабрики какую-нибудь мелочь, но передумал: когда еще будет такое удачное время? Вздохнул и вынул из «дипломата» толстый пакет, положил его на стол перед Пирием.

– От коллектива нашей фабрики, – начал, нервно заикаясь, – вам, Кирилл Семенович, на мелкие расходы в нашей столице…

Пирий внимательно посмотрел на Белоштана, холодно, с прищуром. У того похолодели пальцы, но все же, превозмогая страх, подвинул пакет к Пирию, добавив:

– От всего сердца.

– Вижу, что от всего… – Глаза Пирия смягчились. Вдруг спросил коротко и по-деловому: – Сколько?

– Триста, – почти шепотом выдавил из себя Георгий Васильевич. – Так сказать, на сувениры…

Пирий накрыл пакет большой лапой, слегка пошевелил пальцами, потом сжал их, смяв пакет, и небрежно сунул его в карман.

– Спасибо, – сказал просто. – Пригодятся… В Киеве такая круговерть… А тебе что надо? – перешел на деловой тон.

– Как сказать, Кирилл Семенович… Задумали мы одно дело… На фабрике…

– Это хорошо, что думаете, – похвалил Пирий. – Поговорим, когда вернусь. Я в Киев не надолго, ты не беспокойся, мы добрые начинания всегда поддерживаем, лишь бы на пользу народу…

– На пользу, на пользу… – подтвердил Белоштан.

– Ну вот и договорились…

Георгий Васильевич вышел из кабинета мэра и вытер потный лоб.

Радость подступала к сердцу. «А он мужик фартовый, – ликовал Белоштан, – сразу видно, свой человек – простой и душевный».

После возвращения Пирия Белоштан не записывался к нему на прием, ждал, пока тот, найдя повод, сам позвонит ему, но Кирилл Семенович молчал, и только через месяц Белоштан решил снова наведаться к мэру. На этот раз захватил в собой пятьсот тысяч рублей, поскольку деньги были – цех уже работал, правда, пока еще не на полную мощность, но набирал обороты: продукция пошла, и Георгий Васильевич не стыдился ее качества.

А потом пошло-поехало… Теперь Белоштан звонил Пирию запросто в любое время суток, и мэр больше уже не упоминал о деятельности на пользу народа – к черту этот народ, рабочий класс и трудовое крестьянство, пусть о нем думает родное государство… Вот какие важные постановления принимаются в последнее время.

И еще подумал Георгий Васильевич: сегодня же после пульки надо будет провентилировать с Пирием свою идею. Наверное, похвалит.