Подвижные игы для принцесс   ::   Тимошенко Наталья

Но все же наиболее выдающейся частью ее фигуры был, конечно, бюст. Причем «выдающейся» не только в переносном смысле. Он с самого начала путешествия приковывал к себе внимание практически всех особей мужского пола, за исключением наемников: те или уже насмотрелись, или же на собственном опыте изведали, чем подобный интерес может закончиться. Впрочем, некоторые особо рьяные ценители женских прелестей тоже успели это узнать, и теперь щеголяли фингалами разной степени фиолетовости. Изрядных размеров грудь порождала соответствующий голос — грудной, низкий и рокочущий, как весенний гром.

Так вот, доносившийся до меня голосок никоим образом не мог принадлежать Лоске! Он был нежнее, тоньше и тише. Значительно тише, ибо даже шепот нашей наемницы заставлял лошадей нервно дергать ушами и диковато озираться, а уж от ее окрика у бедных животных и вовсе ноги подгибались.

Любопытство, как известно добром не кончается, вот только бороться с ним — это подвиг достойный звания Великого, а уж люди подчинившие его себе и вовсе по моему разумению Святые. Во мне же святости и на мелкую монетку не наскребешь, да и на Великие подвиги как-то не тянет, а посему, перевернувшись на живот и тихонечко подползя к борту повозки, я высунула свой «длинный» нос наружу.

В десятке шагов от моей неугомонной особы, наш уважаемый караванщик с совершенно растерянным видом, пытался отодрать от своей накидки, вцепившиеся в него руки молодой женщины. Открывшейся мне картине, лучше всего подходило название: «Не бросай меня любимый, подумай о наших детях!». Если верить отчаянию, крупными буквами прописанному на заплаканном лице незнакомки, детей от господина Уриада у нее было не меньше дюжины, причем добрая половина из них — грудного возраста.

В конец заинтригованная зрелищем, я сползла с повозки, и, более-менее утвердившись на слегка подрагивающих ногах, устремилась в сторону «сладкой парочки».

— … это все что у меня есть, но поверьте, в Лаандоле, я смогу возместить вам все расходы… В тройном…, даже десятикратном размере.

Голос женщины (хотя нет, скорее девушки) дрожал от слез и отчаяния, становясь все тише и тише.

— Это, конечно, очень щедрое предложение госпожа, только вот, путь мой лежит в Турик, что на западе, а Лаандол, совсем даже в другой стороне. Так что, вы уж не обессудьте.

Судя по неуверенности в голосе, самообладание нашего караванщика было изрядно подмыто потоками женских слез. К тому моменту, как я добралась до места, ему все же удалось отцепил от своей одежды почти все тоненькие пальчики девицы, и сейчас его взгляд осматривал окрестности в поисках путей побега.

При виде меня, Уриад встрепенулся. В глазах вспыхнула искра надежды на скорое спасение.

— Рина, деточка, тебе что-то нужно?

Голос достопочтимого хозяина источал сладость варенья, а сам он, будто любящий и заботливый отец, готов был без промедления ринуться исполнять любой мой каприз.

«Ага, как бы ни так! Пока все не выясню, он у меня отсюда не смоется».

Хотя…, искушение покапризничать тоже было.

— О нет, я просто разминаю ноги. Проходила мимо, смотрю — новое лицо в наших рядах. Дай, думаю, познакомлюсь. Вы же представите нас господин Уриад?

Взгляд караванщика сверкнул на меня обидой, еще разок затравленно обежал вокруг и обреченно угас.

— А-а-а… Э-э-э…

Та-а-ак, похоже, наш гений торговли в кой-то веки не удосужился выяснить имя потенциального клиента… Растерялся? И что же его так из колеи-то выбило? (Никогда не помешает знать, на какую мозоль наступать в случае чего.)

«Что ж, пойдем другим путем!»

Я пристально уставилась на зареванную барышню. Девушка подняла на меня опухшие, но все еще красивые, небесно-голубые глаза.