Подземная Канцелярия   ::   Мусаниф Сергей

– Конкуренты переманили?

– Нет.

– Тогда почему?

– Не знаю, папа, – сказал я. – Устал я.

– Так возьми отпуск, – сказал он. – После больницы-то. Отдохни, съезди куда-нибудь с молодой женой…

– Я съезжу, – сказал я. – Только ты заявление все равно подпиши, ладно?

– Я подпишу, – сказал он. – Но я хочу знать почему. Я имею на это право. Как твой начальник и как твой отец.

– Имеешь, – сказал я. – Как отец.

– Тогда я жду объяснений.

– А чем я тут занимаюсь? – спросил я. – Я сколько уже у тебя работаю и за все это время только один сайт и вывесил. Днем подменяю тех, кто что-то не успевает или там не может. А ночами чужие системы ломаю. Что я, разрушитель, что ли?

– И теперь ты хочешь созидать? – спросил он.

– Я не знаю, – сказал я. – Я еще не знаю, чего я хочу. Но я это обязательно узнаю.

– Возможно, так и выглядит взросление в твоем поколении, сынок, – сказал он, подписывая бумагу. – За выходным пособием завтра зайди, хорошо?

– Хорошо, папа.

– Нас-то с матерью на свадьбу пригласишь?

– Обязательно, – сказал я.

Он поднялся из-за стола – высокий, немолодой уже человек в очень дорогих очках без диоптрий – и протянул мне руку.

– Удачи, сын, – сказал он.

– Спасибо, – сказал я. И мы завершили разговор дружеским рукопожатием.

А вечером мне предстояло познакомиться с Марининым отцом, о котором я уже очень много слышал. Мы поехали на ее машине, потому что я не слишком хорошо себя чувствовал. И потому что ей доставляло удовольствие меня возить.

Ее отец жил на даче. Обычная такая дача, добротный деревянный дом, одноэтажный, зато с большой террасой, участок в десять соток, весь заросший сорняками, что сразу выдавало в Маринином родителе человека, к приусадебному хозяйству равнодушного.

Сам мой будущий тесть оказался молодым человеком лет шестидесяти, маленьким, лысым и жизнерадостным. Он напоил нас чаем с печеньем, рассказывая сотни уморительных историй времен своей молодости и вообще произвел на меня самое благоприятное впечатление. Кажется, я на него тоже.

Кроме того, он оказался моим коллегой и, узнав, что я тоже программист, повел показывать свой кабинет. В кабинете стояло много профессионального железа, и я искренне выражал свой восторг по этому поводу, пока под фотографией играющего на скрипке Эйнштейна не увидел сделанную на цветном принтере распечатку, искрящуюся всеми цветами радуги и содержащую только одну фразу.

«Связался с лучшим – умри, как все».

После этого искренности в моих восторгах несколько поубавилось, но он на это никакого внимания, к счастью, не обратил.

На обратной дороге мы с Мариной болтали о пустяках, слушая музыку и прищуриваясь, когда кто-то из встречных забывал переключить дальний свет фар, а потом я сказал:

– Марина, а твой отец – Кракен.

– Знаю, – сказала она. – А ты – тот умник, кто его хакнул.

– Откуда ты знаешь?

– А ты как свой автограф у него на стене увидел, сразу в лице переменился.

– Это что, так заметно было?

– Ага, – жизнерадостно подтвердила она.

Я ее восторгов по этому поводу не разделял.

– Как ты думаешь, он тоже заметил?

– Конечно.

– Так он же…

– Не волнуйся, – сказала она. – Ничего он тебе не сделает. Он – самый добрый и самый миролюбивый человек на свете.

– Это с тобой.

– Нет, со всеми.

– А те сообщения в Сети? Я копию получил, между прочим.

– Это так, шутка, – сказала она. – Шаг для поддержания своего имиджа, не более. Откуда он мог знать, что ты о своем подвиге на всю Сеть не растрезвонишь? Вот и подстраховался заранее, чтобы деловая репутация не пострадала. А искать тебя он даже и не думал, и бумажку твою на стенку специально повесил. Сказал, слишком долго задирал свой нос, вот и получил по нему щелчок. Рано, говорит, мне в легенды записываться.