Подземный огонь   ::   Локнит Олаф Бьорн

Понесся, наверное, разносить свеженькую сплетню по всей ярмарке.

— Раненые и мороженые, — жизнерадостно сообщил Ревальду Эртель. — В большом количестве. Целых две штуки. Рев, нам бы горячего вина и пару лишних жаровен…

— Сейчас принесу, — хозяин скрылся в облаке вкусно пахнущего пара, выплывшего из-за полуоткрытой кухонной двери. Может, Ревальд и трусоват, зато готовит он — с тарелкой все съешь и попросишь добавить…

Неизвестного парня и не подававшего признаков жизни гнома потащили наверх, в жилые комнаты. Чуть погодя туда же протопал Ревальд с дымящимся кувшином в руках, а я ухватил за плечо собравшегося улизнуть Эртеля:

— Где король?

— Дядя? — Эртель на миг задумался, что для него было нешуточной трудностью. — Ушел куда-то… А, он к старосте собирался!

Гулко ударила в стену распахнувшаяся дверь — вошли Джиб и незнакомый мне высокий старик с пузатой кожаной сумкой через плечо. Очевидно, это и был обещанный лекарь.

— Привел, — кратко доложил Джиб. — Где?..

— Наверху, Эртель вас проводит, — я подтолкнул слабо сопротивлявшегося наследника короны в спину. — Давай, давай, топай. Эти двое мне нужны живыми. Я съезжу за Эрхардом и вернусь.

— Вечно я за всех должен отдуваться… — недовольно проворчал Эртель и начал подниматься по шаткой лестнице, ведущей на второй этаж, к комнатам постояльцев. Я глянул ему вслед, убедился, что все в порядке, и выскочил во двор. Гром по-прежнему стоял возле крыльца и обрадованно заржал, увидев меня.

— Вперед, приятель, — я забрался в седло и шлепнул коня по шее. — Дел у нас с тобой сегодня — как блох на бездомной шавке…

Жеребец понятливо фыркнул и рысью поскакал через скопление лавок и палаток. Дом Мальто, старосты поселения Хезер, располагался всего через две улицы от Торговой площади, но добраться без задержек мне не удалось. В первый раз меня остановили туранцы, закутанные в теплые плащи так, что наружу только носы торчали, во второй раз — Стеварт. Вокруг распроклятых туранцев нам всем приходится бегать на цыпочках — иначе Пограничье останется без меди с тамошних рудников, а, что самое главное — без туранской пшеницы. У нас-то ничего толком не растет.

Стеварта же приходится ублажать потому, что он глава нашего пока еще хлипкого купеческого союза. Я эту самодовольную рожу просто видеть не могу, но приходится сдерживаться. Не приведи Иштар, Стеварт обидится — и прощай, тонкий ручеек караванов от нас на полночь и к нам из Немедии…

Никогда в жизни бы не подумал, что ради блага государства придется приносить такие жертвы — быть вежливым с какими-то купчишками. Сам себе становлюсь до отвращения противен, когда представлю, как я распинаюсь перед этими толстосумами. А Эртель еще издевается, спрашивает, чего это я в последнее время стал такой дерганый? Будешь дерганым, когда, прежде чем сказать хоть словечко, надо трижды подумать. Ему хорошо — он наследник. А я кто? Капитан оравы ни на что не способных разгильдяев, честно говоря…

Впрочем, на одно дело они вполне способны. Пиво кружками хлестать, причем за счет казны. Ну ничего, закончится ярмарка, я им всем устрою веселую жизнь! Будут у меня бегать по горам как миленькие. В лепешку разобьюсь, но ни одна зараза в мире не посмеет пикнуть, что в Пограничье нет хорошей армии!

Оказывается, по ярмарке уже успел пройти слушок, что где-то в горах прячутся варвары из Нордхейма, подкарауливающие бедных торговцев, возвращающихся с ярмарки. Я клялся всеми возможными богами, каких вспомнил, что никаких нордхеймцев в Пограничье нет и в помине, за исключением Эггвела-ванира, так он здесь живет уже лет двадцать. Торговцы, кажется, не слишком поверили.