Поколение, достигшее цели   ::   Саймак Клиффорд Дональд

– А я боялся, что ты ко мне теперь уже не придёшь.

– Но таков закон, – сказал Джон. – Ни я, ни вы, ни Мэри тут ни при чём. Закон справедлив. Мы не можем его изменить.

Джошуа дотронулся до руки Джона.

– Посмотри на мои новые помидоры. Лучшие из всех, что я вырастил. Уже совсем поспели.

Он сорвал один, самый спелый и красный, и протянул Джону. Джон взял его в руки и почувствовал гладкую, тёплую кожицу и под ней – переливающийся сок.

– Они вкуснее всего прямо с куста. Попробуй.

Джон поднёс помидор ко рту, вонзил в него зубы и проглотил сочную мякоть.

– Ты что-то хотел сказать?

Джон помотал головой.

– Ты так и не был у меня, с тех пор как узнал, – сказал Джошуа. – Это потому, что ты считал себя виноватым: ведь я должен умереть, чтобы вы могли иметь ребёнка. Да, это тяжело – и для вас тяжелее, чем для меня. И ты бы не пришёл, если бы не произошло что-то важное.

Джон не ответил.

– А сегодня ты вспомнил, что можешь поговорить со мной. Ты часто приходил поговорить со мной, потому что помнил наш первый разговор, когда ты был ещё мальчишкой.

– Я тогда нарушил закон, – сказал Джон, – я пришёл воровать помидоры. И вы поймали нас с Джо.

– А я нарушил закон сейчас, – сказал Джошуа, – когда дал тебе этот помидор. Это не мой помидор и не твой. Я не должен был его давать, а ты не должен был его брать. Но я нарушил закон потому, что закон основан на разуме, а от одного помидора разум не пострадает. Каждый закон должен иметь разумный смысл, иначе он не нужен. Если смысла нет, то закон не прав.

– Но нарушать закон нельзя.

– Послушай, – сказал Джошуа. – Помнишь сегодняшнее утро?

– Конечно.

– Посмотри на эти рельсы – рельсы, идущие по стене.

Джон посмотрел и увидел рельсы.

– Эта стена до сегодняшнего утра была полом.

– А как же стеллажи? Ведь они…

– Вот именно. Так я и подумал. Это первое, о чём я подумал, когда меня выбросило из постели. Мои стеллажи! Мои чудные стеллажи, висящие там, на стене, прикреплённые к полу! Ведь вода выльется из них, и растения вывалятся, и все химикаты зря пропадут! Но так не случилось.

Он протянул руку и ткнул Джона пальцем в грудь.

– Так не случилось, и не из-за какого-нибудь определённого закона, а по разумной причине. Посмотри под ноги, на пол.

Джон посмотрел на пол и увидел там рельсы – продолжение тех, что шли по стене.

– Стеллажи прикреплены к этим рельсам, – продолжал Джошуа. – А внутри у них – ролики. И, когда пол стал стеной, стеллажи скатились по рельсам на стену, ставшую полом, и всё было в порядке. Пролилось немного воды, и пострадало несколько растений, но очень мало.

– Так было задумано, – сказал Джон. – Корабль…

– Чтобы закон был справедлив, – продолжал Джошуа, – он должен иметь разумное основание. Здесь было основание и был закон. Но закон – это только напоминание, что не нужно идти против разума. Если бы было только основание, мы бы могли его забыть, или отрицать, или сказать, что оно устарело. Но закон имеет власть, и мы подчиняемся закону там, где могли бы не подчиниться разуму. Закон говорил, что рельсы на стене – то есть на бывшей стене – нужно чистить и смазывать. Иногда я думал, зачем это, и казалось, что этот закон не нужен. Но это был закон – и мы слепо ему подчинялись. А когда раздался Грохот, рельсы были начищены и смазаны и стеллажи скатились по ним. Им ничто не помешало, а могло бы помешать, если бы мы не следовали закону. Потому что, следуя закону, мы следовали разуму, а главное – разум, а не закон.

– Вы хотите мне этим что-то доказать, – сказал Джон.

– Я хочу тебе доказать, что мы должны слепо следовать закону, до тех пор пока не узнаем его основание. А когда узнаем – если мы когда-нибудь узнаем – его основание и цель, тогда мы должны решить, насколько они справедливы.