Полет на луну, рассматриваемый как выстрел по движущейся мишени   ::   Козатик Павел

Мать Джона ее жутко любила и частенько, стирая или вытирая пыль напевала песенки, такие как например «There’s a Boat Dats Leavin Soon for New York». Джон встретился с Элией только раз в жизни, когда ему исполнилось пятнадцать лет. Те слова, которые она ему сказала, отпечаталось в его памяти навечно. Их было совсем немного. Если точнее, то это было всего лишь одно слово.

Оно звучало так: «Хи».

«Хи» было обычным словом, которым приветствовали детей, либо подростков, желавших быть похожими на детей. «Хи» значило гораздо меньше, чем «привет» или «Хелло». «Хи» кричал мальчишка Чарли Браун, своей собаке по кличке Снупи.

Джон хорошенько запомнил это слово. Вообще, он запоминал все, что угодно, часто и охотно, поскольку был любопытен и открыт душой. Не нравилось ему только одно: его мать, бедная прачка, слишком часто его била. Впрочем, Спу тоже, весьма охотно, поднимал на него руку. Как только это начиналось, Джон ревел, но это ничуть ему не помогало, а даже наоборот, доставляло отцу несказанную радость. Каждый день, каждый час и каждую минуту, отвратительный нищий бил Джона как сидорову козу и при этом радостно гоготал.

Люди часто смеялись над порядками, царившими в доме отца и матери Джона. Никто и не подозревал, что благодаря Джону Кеннеди, они фантастически богаты и лишь притворяются нищими, чтобы не возбудить в соседях зависть. Вечерами, отец Джона часто смеялся над тем, как ловко он всех провел. Закончив смеяться, он напивался и принимался за Джона.

В то время, единственной радостью Джона была игра на маленьком жестяном барабанчике. Очень немногие знают, что Джон, с самого детства испытывал любовь к музыке. Больше всех других, он любил короткую композицию «Mary Had a Little Lamb», что переводится как «У Мери был барашек». У этой песенки удивительная история, поскольку она является первым, что Эдисон записал на восковой валик. Таким образом появился фонограф.

Благодаря длительным упражнениям, Кеннеди довел исполнение этой песенки до совершенства. Его музыкой стал даже интересоваться отчим, старый, противный нищий. Недолго думая, он ввел очень простое правило – за один удар Джона по барабану, он получал от него тоже один удар. В таких условиях придерживаться ритма, было свыше человеческих сил, но Джон приспособился и к этому.

Когда Джону исполнилось пятнадцать лет, он жестоко избил отчима и попрощался со своей матерью, бедной прачкой. В ответ на его грустные, прощальные слова, она даже не повела бровью, поскольку давно уже, благодаря его же упражнениям с ударником, оглохла. Кроме того, она понимала лишь один единственный язык, западно-валлийский диалект рода Хагадаг. Род в те времена насчитывал всего лишь семь членов, из которых большинство, благодаря частому кровосмешению на протяжении многих предыдущих поколений, были немыми и глухими. Интимная корреспонденция Пеги из западной Валлии, является тому неопровержимым подтверждением.

Вскоре Кеннеди познакомился с Жаклин.

Это была классная чувиха из Бронкса. Кеннеди переспал с ней в первый же вечер и с тех пор делал это каждый раз, когда они встречались. Она без этого попросту не могла жить. Впрочем, когда Жаклин забеременела, Кеннеди сказал что он, без этого может жить запросто. И таким образом прошло несколько лет.

У Жаклин был брат по имени Денни. Он занимался астрономией, целыми ночами сидел за телескопом и наблюдал звезды. Кроме звезд его ни интересовало ничего. Каждый раз, когда он должен был встать из-за телескопа и пойти что-нибудь съесть, а то и справить нужду, вокруг носа у него вскакивали небольшие красные прыщи.

Как-то Денни пришел с лицом полностью покрытым прыщами и сказал:

– Я хочу вам кое-что показать.