Полет валькирий   ::   Марышев Владимир

Устраивать инопланетные курорты — слишком дорогая затея, вряд ли окупится. «Человечеству нужно жизненное пространство», — сказал Эрикссон. А нужно ли? Вернее, поставим вопрос так: настолько ли нужно, чтобы в угоду безволосым двуногим приматам испохабить целые планеты и, безусловно, прервать идущую на них полным ходом эволюцию?

Похоже, дело все-таки не в прямой материальной выгоде. Просто приматы на редкость любопытны, открывать новое, неизведанное у них в крови. Прошли времена колумбов алчных, плывущих через океан навстречу вожделенным золотым россыпям, остались колумбы пытливые. Однако ни те, ни другие не смогли бы ничего сделать без сильных мира сего. Первые должны были приумножать славу испанской короны, вторые — выполнять волю тех, кто стоял у руля объединенной Земли. Монархии ушли в прошлое, но сохранилась верховная власть, и амбиции ее представителей возрастают от века к веку. Впечатление такое, будто «слуги народа» хотят не только распространить землян по всей Галактике, но при этом непременно опередить кого-то могучего и ужасного, готового, если мы замешкаемся, подмять под себя самые лучшие планеты. Застать возможного противника еще в колыбели и растоптать — может, именно в этом предназначение десанта? Не знаю, не знаю… Вот — Мак. Он, безусловно, могуч. Но могу ли я назвать его ужасным, враждебным, заслуживающим только одного — расщепления на кварки?»

Родриго сжал голову руками, словно опасался, что проклятые вопросы переполнят мозг и взорвут изнутри черепную коробку. От него всегда требовались только исполнительность и отвага — решать, что хорошо, а что нет, предоставлялось высшим чинам. И вот теперь ему предстояло поспорить с этими самыми чинами, зная, что никто не поддержит — даже сочувствующие. Осторожный Сайто не захочет рисковать своей карьерой. Хид скрытен, он тоже не полезет на рожон. Ренато просто не осмелится публично поддержать командира, да и кто примет его лепет всерьез? Иджертон не борец — слишком мягок. Иван вряд ли представляет себе масштабы проблемы, он замкнулся на своей биологии. Даже всемогущий Мак ушел в сторону: выпутывайтесь сами, мне-то все равно повредить не сможете, что бы там ни решили. Что за наказание, просто какой-то всеобщий заговор!

В сущности, выбора у него не было. Оставаться на Базе, встав в позу непонятого пророка, — верное самоубийство. «Мне придется нанести ответный удар», — вскользь, как нечто само собой разумеющееся, обронил Мак. Теперь Родриго должен был донести эту истину до самых твердолобых. Трудно, очень трудно! Но неужели он утратит надежду после того, как удалось совершить почти невозможное — вызвать на переговоры властелина планеты?

Родриго взглянул на экранчик браслета: от Базы его отделяли 2476 километров. Одолеть их самостоятельно было безумием. Уже через несколько часов на джунгли опустится ночь. Переживет ли он ее — мягкий комочек протоплазмы, окруженный сонмом загадочных существ, в миролюбие которых не верилось при всем желании? Оставалось надеяться, что Мак рано или поздно телепортирует его обратно. Лучше бы, конечно, пораньше.

— Мак! — позвал он на всякий случай. Тщетно: связь, по-видимому, прервалась надолго.

«Пойду. — Родриго поднялся и стал разминать ноги. — По крайней мере, двигаясь, можно отыскать убежище на ночку—другую. Дупло какое-нибудь или подходящее дерево, на которое можно залезть и удобно устроиться в развилке ветвей. Конечно, если Мак про меня забыл, до объявления „военных действий“ никак не успеть, да и загнусь от голода, когда кончатся пищевые таблетки. Но вдруг повезет?»

И вновь лопались под его ногами «дождевики», прыгали во все стороны потревоженные насекомые, взвизгивали «ткачи», убиваясь по разорванной паутине.