Маленький плут и няня   ::   Макбейн Эд

Заинтересовавшись библиотекой Гануччи, он приблизился к книжным шкафам, полностью занимавшим одну из стен кабинета, и с удивлением обнаружил, что все книги, стоявшие на полках, были в дорогих кожаных переплетах ручной выделки. Пожав плечами, он резко повернулся на каблуках и направился к письменному столу. Потом уселся в коричневое кресло на колесиках и довольно зажмурился — кожа приятно скрипнула под ним, когда он шевельнулся, устраиваясь поудобнее. Бенни снял трубку и быстро набрал хорошо знакомый ему номер в Манхэттене. Жанетт Кей взяла трубку только после третьего звонка.

— Алло? — услышал он ее голос.

— Это Бенни, — сказал он. — Наверное, я тебя разбудил. Ты спала?

— Нет, — пропела она, — Только-только встала.

— Записку мою нашла?

— Какую записку?

— Я оставил тебе записку на дверце холодильника.

— Нет, я ее не видела.

— А к холодильнику ты подходила?

— Сейчас как раз стою возле него, — фыркнула Жанетт Кей.

— Отлично. Так ты видишь мою записку?

— Да, конечно вижу. А что в ней?

— Я написал, что собираюсь уехать в Ларчмонт.

— Ах вот оно что! Ладно. А когда ты едешь?

— Я уже здесь.

— Где?

— В Ларчмонте.

— А-а-а… а я решила, ты хочешь предупредить, что уезжаешь в Ларчмонт.

— Но ведь когда я писал тебе записку, я же еще только собирался уехать, верно? Я-то ведь еще был там, а не здесь!

— О! — откликнулась Жанетт, немного поколебалась, потом недовольным тоном произнесла:

— Вот поэтому-то я и ненавижу разные записки!

— Ладно, проехали. Так вот, я скоро вернусь, но сначала мне придется заскочить ненадолго в Гарлем, взять кое-какую работенку, так что дома буду во второй половине дня — О'кей! — откликнулась Жанетт. — Мы идем куда-нибудь?

— А тебе хотелось куда-нибудь пойти?

— Не знаю. А какой сегодня день?

— Среда.

— Среда… но в среду же Беверли…

— Вовсе нет — в понедельник.

— И в среду тоже! Ой, Бен, только не спорь!

— Ладно, так что ты решила?

— Не знаю, — протянула она, — надо подумать. Да и потом, все равно покажут еще раз, верно?

— Ладно, я еще позвоню.

— Пока, — ответила она и повесила трубку. Бенни аккуратно положил трубку на рычаг, позволил себе еще несколько восхитительных минут понежиться в мягком кожаном кресле, затем решительно встал и направился к дверям кабинета. Он был уже в холле, когда вдруг заметил Нэнни — она как раз вошла в дом, держа в руках почту. Бенни вдруг заметил, как у нее дрожат руки.

— В чем дело? — резко спросил он.

Нэнни будто онемела. Молча протянула ему охапку писем и бумажек. Бенни подхватил всю эту кипу и быстро проглядел: счет из электрической компании, еще один — из Клуба едоков, и еще — от «Лорда и Тэйлора», открытка с яркой картинкой…

Он поспешно перевернул ее и прочел:



«Дорогая Нэнни!

Ну вот мы и приехали. Наконец-то мы на Капри. Можешь сама убедиться, как тут красиво! Пользуемся случаем немного поболтать на родном итальянском (ха-ха!), но скучаем по твоему изысканному английскому. Хорошенько приглядывай за маленьким Льюисом. В конце месяца увидимся.



Кармине и Стелла Гануччи».



Бенни недоумевающе пожал плечами. Открытка как открытка, все ясно и понятно. Если не считать обещания Гануччи вернуться в конце месяца (надо надеяться, к этому времени маленький негодяй все-таки вылезет из гаража, или где он там еще прячется!), Бенни никак не мог понять, что могло так потрясти Нэнни. А в том, что она была либо сильно напугана, либо расстроена, не было никаких сомнений. Бессильно прислонившись спиной к входной двери, девушка застыла, как изваяние, одна трясущаяся рука прижата ко рту, в темных глазах — ужас. Бенни бросил взгляд на последний оставшийся в руке конверт. Странное письмо, невольно подумал он. Такое редко найдешь в утренней почте — ни марки, ни адреса, ничего. Вскрыв его, Бенни вытащил листок бумаги, осторожно развернул и увидел вырезанные и наклеенные на бумагу слова. Поморгав, он прочел:



«Ваш сын у нас в руках.