Последнее путешествие полковника Фосетта   ::   Парнов Еремей Иудович

И не за этим ли я, бросив вс„, ушел в сельву? Разве не здесь моя цель, моя «Z», венец моих стремлений и снов? Могу ли я уйти от этой размалывающей камни стены, сквозь которую мерещится затерянный мир? Может, именно там ждет меня разгадка последнего путешествия Фосетта, так и не раскрытая мною до конца…

Я метался в зеленом аду Шингу за его тенью. Она привела меня сюда, и я вижу, как она просачивается сквозь эту прозрачную преграду вечных перемен. Мне ли не последовать за ней?

Я твердо решил, что если останусь жив, то не вернусь больше в Европу. Что я могу дать ей и что она мне даст взамен? Страшный вирус далеких эпох — опасное открытие в наш век. Кто знает, что оно принесет с собой людям, когда уйдет в большой, столь изменившийся мир из моих рук?..

Я останусь здесь, в Шингу. Буду ходить по индейским деревням, слушать рассказы стариков, беседовать с женщинами, охотниками, помогать им по мере знаний и сил и учиться у них. Люди не должны преждевременно уходить в небытие с нашей беспокойной планеты, не должны уносить с собой будущее внуков и прошлое дедов. Все это по праву принадлежит живым. В этом мудрость жизни.

Если останусь жив, обязательно приду в Капитан-Васконселос, к Орландо. «Орландо! — скажу я ему. — Ты был не прав, калапало не убили Фосетта. И зачем им было убивать такого человека, как он? Хочешь, Орландо, я расскажу тебе о том, куда пошел Фосетт из лагеря Мертвой лошади? И что было дальше? А хочешь, я расскажу тебе о создателях покинутых городов и о стране за „стеклянными стенами“? И я все расскажу ему. А потом я попрошу его: „Возьми меня к себе, Орландо. Я хочу помогать тебе. Они не должны умирать, и тонущая на наших глазах Атлантида не может бесследно исчезнуть в волнах. Иначе весь наш мир — просто жалкий фарс или неудавшийся эксперимент недальновидного и безответственного исследователя…“

Все это я скажу, если останусь в живых. А потом я обойду все реки от Профунду до Манисауа-Миссу и от реки Смерти до Ирири. Я навещу всех: нахуква, куйкуру, тхикао, калапало, мехинаку, камайюра, авети, трумаи, суя, кайяби, журуна, тхукахаме и кринакароре. Я не забуду и тех «людей, имени которых мы даже не знаем». И морсего я не забуду, и уверен, что унесу от них свою голову целой, не высушенной до размеров кулака.

Все это я сделаю, если останусь жив и если потом у меня хватит жизни сделать все это. Пути назад нет. Завтра я доем последние галеты. А ружьем не добудешь ничего, кроме серой ящерицы, в течение семи дней пути. Вот-вот

начнутся дожди, и мои румберо уйдут без меня. Nao importa note 33 ! Мануэл поставит за меня свечку.

Эти записки я вложу в полиэтиленовую канистру, которую хорошо закупорю и брошу потом в один из низвергающихся в пропасть водопадов. Надеюсь, полиэтилен выдержит кратковременное прикосновение к «стеклянной стене». Если мне повезет, вы узнаете, куда уходит вырывающаяся из земли вода. Если не повезет, вы все равно узнаете об этом от кого-нибудь другого. Но вы ничего тогда не узнаете обо мне… Но зачем говорить о неудачах?

Мне хочется верить, что вы прочтете эти записки. Вот почему я ничего не скажу здесь о найденном мною ходе, который, как мне кажется, ведет в «стеклянную страну». Не удивляйтесь, что я так поступаю. И не ищите этому объяснений. Я лучше напомню вам последние слова Фосетта: «Если нам не удастся вернуться, я не хочу, чтобы из-за нас рисковали спасательные партии. Это слишком опасно. Если при всей моей опытности мы ничего не добьемся, едва ли другим посчастливится больше нас. Вот одна из причин, почему я не указываю точно, куда мы идем…»

Не надо, не смотри назад, румберо.

Никто нам не укажет лучший путь.

Никто не может в завтра заглянуть.

Иди и не смотри назад, румберо..

Не задавай вопроса: «A depois note 34 ?…»

* * *



Любая правда о Фосетте звучит как выдумка, легенда — как правда. Рассказанные в повести события не происходили на самом деле, но цитированные в ней документы подлинные.