Последний офицер   ::   Контровский Владимир Ильич

 – Это что же получается: Куликовская битва – миф, и Суворов – тоже миф? И ничего такого не было? Может, не было и победы при Чесме, и не было лейтенанта Ильина? И вообще нет ничего, чем можно было бы гордиться?».

Похоже, Яна почувствовала настроение парня – они всё-таки были вместе почти два года – и обеспокоено на него посмотрела. Дмитрий промолчал.

– А если говорить о мифах двадцатого столетия, – продолжал между тем седовласый, – то их количество вообще не поддаётся учёту, особенно мифов советского периода нашей истории. Событий, освещение которых нашей историографией хоть как-то соответствует действительности, ничтожно мало, а всё остальное – результат мифотворческого официоза, которому позарез были нужны все эти герои-челюскинцы и герои-панфиловцы. Впрочем, советские лидеры не были новаторами – у них были предшественники. История геройского подвига крейсера «Варяг», например, – это миф, выдумка от начала до конца, продукт пиара. Царское правительство остро нуждалось в раздувании военной истерии и ура-патриотизма, и ловкий царедворец Руднев, командир «легендарного» крейсера, хорошо подыграл царю-батюшке. А на самом деле…

В глазах у Дмитрия потемнело. Он встал и, ни на кого не глядя, пошёл к выходу, на ходу накидывая куртку – в самоволке лучше ходить одетым по гражданке.

– Что с вами, молодой человек? – услышал он за спиной, обернулся и отрывисто бросил:

– Ничего особенно. Душно тут у вас – дышать тяжело. Извините.

Яна догнала его на улице.

– Ты чего, Дим, с ума сошёл? Что за демонстрацию ты устроил?

– Демонстрацию протеста. Послушай, зачем ты сюда ходишь?

– Как это зачем? Мы обсуждаем произведения друг друга, говорим о литературе…

– О литературе? По-моему, там сейчас проникновенно и с удовольствием доказывали, что у России нет никакой истории – есть одни только мифы!

– Да что ты знаешь об истории! – возмутилась девушка. – Сергей Платонович очень эрудированный человек, широко известный в литературных кругах, автор множества книг и критических статей. Он знает, о чём говорит!

– Да, я не историк, – Ильин сдерживался, чтобы не наговорить Яне резкостей, – я курсант военно-морского училища и будущий офицер русского флота. Да, многие события истории неоднозначны, и трактовать их можно по-разному. Я не знаю насчёт Тохтамыша, но историей русско-японской войны и боем «Варяга» интересовался, так что в этом вопросе я разбираюсь.

– И чего ты прицепился к этому «Варягу»? Подумаешь, дела давно минувших дней, преданья старины глубокой… Было – и прошло, надо жить днём сегодняшним. И какая тебе разница, что там и как происходило на самом деле? Что у тебя от этого, денег в кармане прибавится?

– Разница есть, – Дмитрий упрямо наклонил голову, – и не в том, как оно было на самом деле, а в том, о чём и как ты говоришь. Развенчание мифов… Как ты думаешь, какова будет реакция простого американца, если ты начнёшь ему рассказывать, что их обожаемый Джордж Вашингтон завёз к ним в Штаты индийскую коноплю и стал отцом-основателем наркомании? Или ещё круче – допустим, кто-то тебе скажет: да, твоя мать вышла замуж за твоего отца не девушкой, но на самом деле у неё была до встречи с ним не одна-единственная несчастная любовь, а насыщенная весёлая жизнь, в которой нашлось место и пяти абортам, и даже дурной болезни? А? Как тебе такое развенчание мифов?

– Не говори гадости! – Яна вспыхнула и нервным движением поправила упавшую ей на глаза прядь волос. – Какое ты право имеешь так говорить о моей матери?

– А кто дал право вашему Сергею Платоновичу так говорить о России, тем более что я знаю: всё, что он говорил о «Варяге» – ложь? А вы верите, уши развесили… Мёртвые не кусаются, как говорил Билли Бонс, значит, можно радостно плясать на их костях? Подло это, вот что я тебе скажу.