Последний оргазм эльфийского короля   ::   Контровский Владимир Ильич

Почему-то мне, а не этому Димке, хотя мог бы ему – должен же он защищать свою даму от гнусных посягательств или нет? Ага, счаз, – рыцари давно вымерли! Вместе с динозаврами, а может, ещё и раньше. Хорошо ещё, на ногах он стоял нетвёрдо, бить ему было не очень удобно, да и я не изображала из себя макивару. Но всё-таки зацепил основательно, гад, – аж искры из глаз брызнули. Я девочка умненькая, второго отделения и трагического финала ждать не стала, ящеркой проскочила мимо разъярённого Славки – и в коридор, только слышу сзади бу-бу-бу да мать-мать-мать.

Вот так оно и вышло. Вечер – псу под хвост, какое уж тут веселье, когда под глазом бланш набухает, как у бомжихи с Лиговского. Народ, правда, ничего не заметил – оно кому из них надо, кого дерёт чужое горе? Я сначала в уголочке тёмном отсиделась, среди публики, – не будет ведь Славка меня прилюдно мордовать, да и ребята не дадут – нехорошо ж как-то. Праздник жизни шёл своим чередом, только мне уже не в жилу. Ни Дима, ни Славик в комнату не вернулись, и меня посетила нехорошая мысль: а не порезал ли Славка Димусю? Или наоборот… Музыка орала так истошно, что в коридоре или на кухне хоть четвертуй кого без наркоза – хрен кто что услышит. Нет, думаю, криминал нам не нужен, пора уходить по-английски. Хряпнула втихаря стакан виски, чтоб нервную систему поправить, и бочком-бочком на выход с вещами. Никто и жалом не шевельнул – мальчики-девочки по парочкам рассредоточились и заняты были исключительно собой, любимыми, и своими партнёрами-партнёршами: тактильный факультатив по анатомии называется.

Прокралась я в коридор – осторожно, как Чингачгук на тропе войны, – вроде всё тихо. Потом слышу – из кухни бубнёж доносится, причём миролюбивый. В прихожей у Кристины висело большущее зеркало, и законы оптики мне очень пригодились: в зеркале видна была кухня – дверь туда стояла нараспашку. И вижу я в этом грандиозном зеркале – Криста мне говорила, сколько её папаня отвалил за эту стекляшку полированную, да я забыла, помню только, что много, – иллюстрацию к присказке «Ты меня уважаешь?». Сидят на кухне два героя-любовника, Славка мой – нет, уже не мой, надо думать, – и Димка, этот секс-символ недоделанный, перед ними початая бутыль водки и два стакана гранёных. Ё-моё, ну прям гегемоны после получки при советской власти! И вдумчиво беседуют эти два моржовых хрена на вечную тему «Все бабы – суки!», это я поняла по обрывкам фраз, доносившимся до моего тонкого слуха. Такое меня зло взяло – в былые времена мужчины за благосклонность дамы на шпагах дрались, а тут даже рожи друг другу не начистили! Хотя Диме, конечно, надо сказать большое русское мерси – удержал он Славку в ванной и остудил его малёхо, а то бы я легкими телесными повреждениями не отделалась. Но всё равно – обидно…

Однако я решила пережёвывание обид отложить до более спокойных времён, а пока собралась, как спецназовец в боевике, и одним лихим броском преодолела простреливаемое – в смысле, просматриваемое из кухни, – пространство прихожей. Схватила с вешалки свою курточку – и к дверям. Замков кристинкины предки понаставили как в хорошем банке, но мы не зря с Кристой подружки типа «мой дом – твой дом». Я у неё частенько ночевала – как и она у меня, – так что эти её запоры-засовы назубок знала, да и закрыты они были не все. В общем, через двенадцать секунд я уже стояла на лестнице и облегчённо переводила дух. По правде говоря, моё геройство прошло незамеченным – эти два урода на кухне даже голов не повернули, когда я промелькнула мимо лёгкой тенью.