Последняя игра   ::   Эддингс Дэвид

И опять, хотя они сидели, она просунула свою голову под его руку и положила ее себе на плечи особым, присущим только ей жестом. От Се'Недры исходил свежий аромат, и Гарион отметил про себя, что тело ее было мягким и теплым.

– Я просто вспомнил кое-что, – ответил он на ее вопрос.

– Хорошо. А теперь попытайся выбросить все это из головы. Я не хотела бы, чтобы позже воспоминания тревожили нашу жизнь.

Гарион покраснел, а Се'Недра хихикнула.

– Не думаю, что это «позже» так уж далеко, – сказала она. – Ты должен потанцевать с леди Полгарой, а я потанцую с твоим дедушкой. А затем, думаю, придет нам время отдохнуть. День был очень насыщенный.

– Я действительно немного устал.

– Но ваш день еще не закончен, Белгарион Райвенский, – многозначительно сказала Се'Недра.

Чувствуя себя немного не в себе от услышанного, Гарион подошел к тете Пол, которая вместе с Дерником наблюдала за танцующими.

– Не потанцуешь ли со мной, тетя Полгара? – спросил он, сделав вежливый поклон по всем правилам.

Они танцевали при ярком свете свечей под звуки лютен и флейт. Движения Полгары были более размеренными и тихими, чем те, которым с таким трудом обучил Гариона Леллдорин. Гарион понял, что она вернулась в далекое прошлое и танцевала с ним тот величественный танец, который она выучила много веков назад. Так они вместе и танцевали этот медленный, грациозный и отчасти грустный танец, который исчез навсегда около двадцати пяти веков назад, чтобы жить только в памяти Полгары.

Се'Недра была красной от смущения, когда Белгарат вернул ее Гариону, чтобы они станцевали последний танец. Добродушно усмехаясь, старик поклонился дочери и взял ее руки, чтобы потанцевать и с ней. Все четверо танцевали недалеко друг от друга, и Гарион ясно расслышал вопрос своей тетки:

– Хорошо ли мы сделали, отец?

Улыбка Белгарата была совершенно искренней.

– Ну конечно, Полгара, – ответил он. – Нужно признать, что мы действительно все сделали хорошо.

– Значит, это стоило того, правда, отец?

– Да, Пол, действительно стоило.

И они продолжали танцевать.

– Что он тебе говорил? – прошептал Гарион Се'Недре.

Она зарделась:

– Неважно. Может быть, я расскажу... позже.

Опять прозвучало это слово.

Танец закончился, и тишина воцарилась в толпе. Все чего-то ждали. Се'Недра подошла к отцу, весело поцеловала его, а затем вернулась к Гариону.

– Ну? – сказала она.

– Что «ну»?

– О, ты невыносим! – рассмеялась Се'Недра, взяла его за руку и решительно увела из зала.

* * *



Было довольно поздно, возможно часа два ночи. В каком-то причудливом настроении и с графином в руках бродил Белгарат-чародей по пустынным залам райвенской Цитадели. Он неплохо погулял на свадьбе и был явно навеселе, хотя и не так пьян, как многие другие гости, которые уже дошли до невменяемого состояния.

Старик остановился, чтобы рассмотреть стражника, который храпел в дверях с кружкой эля в руках.

Затем, мурлыкая какую-то песенку и сопровождая ее парочкой танцевальных па, седобородый старик-чародей направился прямой дорогой в обеденный зал, где, как он думал, оставалось еще немного эля.

Проходя мимо тронного зала райвенских королей, Белгарат заметил, что дверь немного приоткрыта, а внутри горит свет. Из любопытства он просунул голову в дверной проем, чтобы посмотреть, кто же там может быть. Зал был пуст, а озарявший его свет исходил от Ока Олдура, вделанного в рукоять меча райвенских королей.

– О, – сказал Белгарат камню, – это ты. – Затем старик несколько нетвердым шагом подошел к подножию трона. – Ну что ж, дружище, – сказал он, скосив глаз на камень. – Я вижу, все ушли и бросили тебя тоже.

Око замерцало в знак того, что узнало его.

Белгарат тяжело уселся у подножия трона и отхлебнул эля.

– Мы прошли вместе длинный путь, не правда ли? – обратился он к Оку. Око проигнорировало его.