Последняя империя. Книга вторая   ::   Сартинов Евгений

Но перевязавшись он продолжил стрелять. Пограничники держались крепко, позиция была выбрана прекрасно, небольшая высотка на которой находился окоп контролировала все прибрежную полосу километра на два по обе стороны. Беспощадный огонь пожирал пересохшие камыши, и пламя бушующего пожара освещало заваленный трупами берег, еще множество трупов, плотов и лодок унесло течением. Аксенов привалившись к стенке окопа менял очередной магазин, когда слева от них, почти на линии горизонта полыхнуло продолговатое пламя.

"Молния, "— мелькнуло в голове у лейтенанта, но тяжкий грохот взрывов подсказал ему что это не так.

— Из «Градов» по заставе бьют, сволочи! — закричал Владимиров, и заскрипев зубами с еще большим ожесточением припал к прикладу перегревшегося «Калашникова».

Обстрел заставы продолжался не менее часа, за это время у наряда под руководством Владимирова погиб таджик пулеметчик, и его сменил сам Аксенов. Несмотря на все старания атакующих пройти их рубеж моджахеды не могли. Виктора удивляло одно, с каким упрямством талибы лезли на берег именно в этом месте. Пятьсот метров вправо или влево, и они бы спокойно бы обошли дозор без всяких потерь. К трем часам ночи наступил какой-то перелом, лодки перестали появляться в поле зрения пограничников, да и те что высадились на берег отошли назад, и обстреливали дозор издалека, уже с двух сторон.

— Так, похоже у нас передышка, — сказал Владимиров, опускаясь на дно окопа.

— Похоже на это, — согласился Аксенов, настороженно вглядываясь в распарываемую редкими трассерами темноту. — Это что, вторжение?

— Не знаю. У нас это впервые. Раньше такое было на двенадцатой заставе. Что у нас с патронами?

— Мало. У меня один магазин остался.

— У меня тоже. Саид, что у тебя?

— Патронов десять есть, — подал голос таджик.

— Хреново, — подвел итог Алексей. — Полчаса боя и нам хана.

— Может у них занять? — Виктор кивнул в сторону берега.

Камыши уже почти прогорели, оставив в воздухе приторный запах гари. Владимиров внимательно оглядел местность и согласно кивнул головой.

— Идет. Давай пулемет, в случае чего я прикрою.

Выбравшись из окопа Аксенов пополз в сторону берега. На первый из трупов он наткнулся метров через тридцать, нашарив в руках уже окоченевшего на холоде покойника автомат он отстегнул магазин и пополз дальше. На самой урезе воды покойники лежали друг на друге, и Аксенов в азарте переползал от одного к другому, наощупь находил оружие и снимал, снимал магазины, рассовывая их в свои нагрудные карманы. Под руку ему попалась большая холщовая сумка с какой-то крупой, вытряхнув ее содержимое Виктор начал набивать ее боеприпасами, когда и она была полна магазинами Виктор пополз обратно. Неожиданно один из лежащих на его пути коротко и мучительно простонал, а потом перевернулся прямо лицом к лицу с лейтенантом. Аксенов услышал тяжелое дыхание раненого, запах чеснока, никогда не чищенных зубов, и еще чего-то страшного, необъяснимого. Лейтенанта словно парализовало, он почему-то не мог даже двинуться, отвернуться. Лишь когда афганец захрипел и рука его машинально схватила одежду пограничника в последних судорогах, Аксенов понял что это агония. Вскоре умирающий затих, пальцы его разжались, но тут Виктора охватил непонятный, поднявшийся с самого дна его души ужас. Его мгновенно вырвало, и, уже не маскируясь, он вскочил на ноги, подхватил сумку с боезапасом и со всех ног припустился бежать к окопу. Слева и справа в его сторону тут же полетели трассирующие очереди, но от окопа пограничников взволнованной басистой скороговоркой загремел пулемет Владимирова. Когда Аксенов свалился на дно окопа тот спросил:

— Ты чего бегом-то? Опасно.