Последняя сказка о Летучем Голландце   ::   Козинец Людмила

Минуту понаблюдав, капитан уловил, что нити разговора и душевной симпатии сходятся к человеку, который полулежал в обнимку с гитарой. Беспорядочно перебирая струны длинными пальцами, он вполне серьезно говорил:

- Вовсе нет. Что вы мне тут!.. Может быть, я один доподлинно знаю, что на самом деле случилось с "Летучим Голландцем" и его капитаном Ван-Страатеном...

- О! Так расскажи!

Капитан вздрогнул и внимательно всмотрелся в смуглое лицо. Нет, этот человек ему незнаком. Да и странно было бы... Все его знакомые давно стали прахом. Хотя... капитан видел однажды такие руки, как эти, лежащие на лаковом теле гитары. Такие же длинные, узкие кисти с тонкими гибкими пальцами. Правда, эти руки были изображены на фреске в одном испанском монастыре. Что же может знать этот человек о проклятом корабле?

А тот, не отвечая на веселые вопросы, вдруг поднял загнутые ресницы, и в светлых холодноватых глазах, похожих на полированную серую зелень камня халцедона, блеснул такой лукавый огонек, что стало понятно - он шутит. Капитан облегченно вздохнул.

Длинные пальцы, вкрадчиво будившие струны, вдруг стали жесткими, рванули певучий металл отчаянным аккордом. "Святая дева, Южный Крест..."

Хорошо пели. Истово. Капитан решился выйти к людям, которые поют такие правильные песни.

Он тихо присел у огня. К нему обернулись приветливые лица. Но капитан не мог заставить себя улыбнуться в ответ. Воспаленными глазами, где запеклась соль невыплаканных слез, он спрашивал девушек: "Ты? Может быть, ты? Или ты?.."

Веселая компания примолкла: странный человек вышел к ним из темноты. Молчит, рассматривает, машинально касаясь пальцами шелковой нити темных усов. И лишь человек с гитарой вроде бы не удивился. Потянулся навстречу и просто спросил:

- Откуда, ребята?

- Издалека...

- А куда?

- Далеко...

Вот и весь разговор. Морякам налили кофе. Капитан пил мелкими глотками, внимательно разглядывая компанию поверх края пластикового стаканчика. А ребята тем временем продолжали свои беседы, снова зазвучала гитара.

Рядом о капитаном сидела на разостланном плаще крупная смешливая девушка, из тех веселых толстушек, скорых на хохот и на слезу одинаково, которых любят не за что-то, а за то, что вот такая. Пышная, белолицая, с ямочками на пухлых локотках, с негустыми рыжеватыми волосами, веснушками, рассыпанными и па носу, и на плечах.

После грустной песни капитан заметил, как девушка украдкой отерла глаза и носик. Жалостливая... Может, пожалеет не только чью-то былую любовь, но и его былую жизнь?

Капитан заговорил с ней. Девушку звали кругло и ласково - Тома. Интерес совсем взрослого красивого мужчины ей польстил, она отвечала охотно, беспрестанно улыбалась. На их оживленную беседу скоро обратили внимание, кто-то вполголоса уронил фразочку не без яда:

- Томка очередного несчастненького нашла. Сейчас жалеть примется...

А Томка, подперев щеку рукой, вздыхала над горькой судьбиной одинокого скитальца, который вот уже сколько времени болтается по свету, и нет ему ни отдыха, ни покоя, и никто его нигде не ждет.

Выслушала. Поразмыслила. И рассудительно сказала:

- Так, понятно, чего ж там. Сколько ж можно бродяжить, пора якорь кинуть. Мне что, мне не жалко - живи. Дом не то чтоб велик, но комнатенку выделю. Работу найдешь, хоть в поселке, хоть в рыбхозе. Вот с пропиской у нас туго. Но если у тебя бабки водятся - устроим. Не, не через милицию, ни боже мой! Просто Верка вчера сказала, что за бабки готова фиктивный брак скрутить. Соображаешь? Вот я тебя завтра к Верке и сведу. Ну а мне за комнатенку и платы никакой не надо, поможешь в ремонте, да в саду, да на винограднике. Э, ты чего?

Капитан уронил лицо в ладони. Верка. Фиктивный брак. За "бабки". А он-то... Ну что ж, на любовь рассчитывать не приходится.