Поступь бога   ::   Ходжилл Пэт

В наступившей тишине робко подал голос сверчок, раз, другой, и застрекотал. Мерлоги убрались прочь. «Еще бы, ведь город так близко», – подумала Джейм, потирая перевязанное предплечье. Они гнались за ней по всей своей территории, следуя за запахом крови. Она вздрогнула, вспомнив первую встречу с ними в Гиблых Землях, во время пожара. Ошарашенная, отупевшая от огня и дыма, она оглянулась и обнаружила темную фигуру позади. На один счастливый миг Джейм поверила, что это был Тори. Но тут же оказалась сбита с ног гнойной, вонючей тварью, зловонно дышащей ей в лицо…

Джейм смотрела на свои руки, на длинные, тонкие пальцы, на изорванные в клочья перчатки. Ногти, когда-то белевшие, как слоновая кость, обломаны под корень, некоторые сорваны с мясом, кончики пальцев саднят от боли.

«Да уж, выглядят они замечательно», – подумала она с горечью. Но видят Трое, тот мерлог вполне прочувствовал, что такое хорошие коготки, впивающиеся в гниющую плоть его лица!

Конечно, это не то, что может остановить этих тварей надолго. Даже если б она убивала их – никто не остается навеки мертвым в Гиблых Землях. И никто не останется живым… Любой обычный человек превращается в мерлога, просто не может не превратиться. Это проклятие кенциратов, народа, к которому принадлежала и Джейм, – давным-давно они впустили эту напасть в свои земли. Больше не поддерживаемый ничьей волей, Барьер между Ратилленом и Тенями слабел. Жители Темного Порога, давнишние враги, прогрызли дыры между мирами, отравили землю, высосали здоровье из воздуха. «Что ж, все могло бы быть куда хуже, если бы народ не встал на защиту Кенцирата», – думала Джейм. Хотя куда уж хуже: все эти люди теперь мертвы, а она, самая молодая и, скорее всего, последняя, не скоро выберется отсюда.

Не так скоро, как следовало бы. Хотя Гиблые Земли уже позади, она чувствует их гнилое дыхание каждой клеточкой своего израненного тела.

Джейм потребовалось какое-то время, чтобы понять, что ее раны заражены. Зараза редко приставала к таким, как она. Как правило, кенциры либо тотчас погибали, либо быстро и полностью излечивали себя – но для этого им был необходим глубокий, крепкий сон – двар, – во время которого они становились абсолютно беспомощными. Джейм плохо спала последние две недели. Выносливость тоже была присуща кенцирам, но и у нее есть предел – и он близко, слишком близко. Еще немного – и будет слишком поздно, но она найдет помощь в этом городе… под горой… если, конечно, город…

Вот он лежит, Великий Тай-Тестигон, точно такой, как рассказывал бродяга Анар, ее старый наставник. С одним лишь отличием: в этом городе, здесь и сейчас, не виднелось ни единого проблеска – ни караульных огней на стенах, ни уличных фонарей, ни даже тусклого огонька свечи в каком-нибудь пыльном окне. Все было темным, все было… Мертвым?

Воспоминание обожгло Джейм. Две недели назад, был другой холм, и другой город раскинулся под ним – без огней, без жизни. Башни. Дома. И ни единой живой души. Только ЕГО мертвое воинство, и страх, гнавший ее прочь, и стыд за свой страх… Но… «Но ведь должны были пройти годы», – подумала она в смятении, потирая лоб рукой, чтобы заглушить боль упрямой памяти. Где же она была все это время, что случилось с ней? Джейм не могла вспомнить. Она бежала будто в тумане по скалам, бежала словно испуганный, брошенный ребенок… Или это она оставила кого-то, чтобы найти… Что? Мертвых.

Неужели они все мертвы?

Вдруг Джейм резко сбросила заплечный мешок и стала рыться в нем, разбрасывая по сторонам нехитрый скарб, пока внутри не остались только три вещи – книга, обернутая куском старого полотна, обломок меча с полустертой эмблемой на рукояти и маленький сверток, хранящий кольцо ее отца. Кольцо, до сих пор надетое на его палец… «Тори, брат, тебя не было среди убитых.