Похитители Плоти   ::   Финней Джек

Тогда я тоже взглянул вверх и в ясном свете луны увидел то, что привлекло их внимание. Небо над нами было усеяно, нет, не крапинками, шарами, немыслимый рой темных шаров медленно плыл в воздухе, поднимаясь все выше. Последние тучки сошли с лунного серпа, небо прояснилось, и я смотрел, как гигантские коробочки – плантация, которую они покинули, уже почти опустела – плывут вверх. Несколько последних пошевелились, чтобы сломать хрупкие стебли, которые их удерживали. Затем они оторвались от земли, догоняя остальных, и мы наблюдали, как огромный рой, постепенно уменьшаясь в размерах, причем шары ни разу не столкнулись между собой, равномерно поднимается все выше в небо и в пространство, лежащее за ним.



Глава 21

Понятие открытия включает в себя огромнейший комплекс мыслей и решений, которые взрывообразно заполняют мозг, придавливая тяжестью всеохватывающей истины. Неподвижно стоя рядом с Бекки и глядя на это немыслимое зрелище в вечернем небе, я понял тысячи вещей, которые можно было бы понять за минуту, и еще множество других, объяснить которые не хватило бы всей жизни.

Все было очень просто – громадные коробочки покидали враждебную негостеприимную планету. Я осознал это раз и навсегда, и волна невыразимо радостного возбуждения наполнила меня с такой силой, что я даже вздрогнул.

Я понял: в том, что сейчас происходит, есть частица наших с Бекки усилий.

Мы не были, да и не могли быть единственными, кто столкнулся со всем тем, что произошло в Санта-Мире. Несомненно, были и другие люди, группы людей, которые боролись, сопротивлялись, просто отказывались покориться. Кто-то, возможно, победил, многие были побеждены, но все, кого это не застало врасплох, сражались до последнего. Я вспомнил отрывок из речи времен войны: «Мы будем сражаться с ними в полях и на улицах, мы будем сражаться в горах, но мы никогда не сдадимся». Тогда это касалось одного народа, но на самом деле это распространяется на все человечество, и я понял, что никакая сила во всей Вселенной нас никогда не победит.

«Понимала» ли, «чувствовала» ли это та невозможная форма жизни, которая была воплощена в коробочках? Видимо, нет, пришло мне в голову, по крайней мере, в нашем понимании. Но она – эта форма – наверняка ощутила, что наша планета, ее немногочисленное человечество ни за что не согласится на их вторжение, никогда не подчинится им. И именно мы с Бекки, отказавшись покориться, сражаясь с их нашествием до последнего, отбросив всякую надежду спастись ради того, чтобы уничтожить хотя бы несколько из них, мы с Бекки стали последним и решающим звеном в доказательстве этой неопровержимой истины. И вот теперь, чтобы жить, чтобы выполнить свою единственную цель и функцию, громадные шары поднимались все выше и выше, рассекая негустой туман, уходили все дальше и дальше в пространство, из которого они пришли, оставляя позади себя непокоренную планету, бесцельно направляясь снова куда-то, насовсем, или… но это уже не имело для нас никакого значения.

Понятия не имею, сколько времени мы стояли, молча всматриваясь в небо.

Потом крохотные шарики стали мерцающими пятнышками, превратились в точки, а еще секунду спустя, моргая от напряжения, я внимательно смотрел, но уже ничего не видел.

Некоторое время я просто стоял, обняв Бекки, прижимая ее к себе так, что ей, наверное, было больно. Затем до меня снова донеслось бормотание вокруг нас, тихое, словно приглушенное. Мы осмотрелись и увидели, что толпа двинулась мимо нас на холм к обреченному городу, из которого пришла.

Люди тянулись мимо нас с невыразительными немыми лицами, лишь немногие поглядывали в нашу сторону, остальные даже не поднимали глаз. Постояв, мы с Бекки двинулись вниз, мимо их молчаливых фигур.