Поход семерых   ::   Дубинин Антон

Аллен сбегал на остановку, некоторое время ждал там, вглядываясь в темноту и недоумевая, что случилось; потом на каком-то чуть ли не последнем трамвае приехала Мария с огромным рюкзаком на плечах и, не глядя Аллену в глаза, попросила разрешения у них переночевать. Аллен, кое-как узнавший характер маленькой дамы за последние несколько недель, не стал ее ни о чем расспрашивать, просто взял у нее рюкзак. Дома Роберт уже заканчивал великий поединок со своими и Алленовыми вещами, называемый «сбором в поход»; только купленная вскладчину еда – пакеты крупы, консервные банки, хлеб – громоздилась посреди ковра будто бы специально, чтобы об нее спотыкались. При виде Марии рыцарь так удивился, что выронил из рук зачехленный топор – к счастью, не себе на ногу, а всего-навсего в груду провианта.

– Мария! Ты откуда взялась? Вы что, с мужем поссорились?

Ответа не последовало; едва скинув у порога кроссовки, Мария прошла в ванную, щелкнула изнутри задвижкой, а через минуту оттуда донесся шум льющейся воды. Роберт пожал плечами, слегка нахмурившись, и без лишних слов принялся перестилать для Марии свою постель. Эту ночь они с братом провели вдвоем на диванчике, и Аллен совершенно не выспался. Роберт всю ночь ворочался и стягивал на себя одеяло; создавалось впечатление, что оный рыцарь обладает физическим свойством воды – принимать форму любого сосуда. Стоило только младшему брату освободить хоть на минуту добавочный сантиметр их общего пространства, там тут же вырастала какая-нибудь часть тела Роберта. Кто бы мог подумать, что у одного человека может быть столько рук и ног! Аллен, стараясь как можно бесшумнее отвоевать свои владения, впервые в жизни сочувствовал Ларе – если они таки поженятся, спать спокойно ей явно не придется… Кроме того, он не мог уснуть от волнения. Какие-то странные образы наплывами посещали его сознание – картинки из «Преданий», прадедушка Альберт Персиваль в гробу, в алой одежде с тремя полосами, с расплывшимся красным пятном напротив сердца… Отец Йосеф на мессе, с золотым потиром в руках… «Се – Агнец Божий, берущий на себя грехи мира. Блаженны званые на вечерю Агнца», – говорил Йосеф, поднимая из чаши белую облатку, и с облатки капала кровь… Потом Аллен почему-то дрался на поединке с кем-то средним между Марком и Эйхартом Юлием, а рыцари ордена, среди которых стояла Клара в своей черно-белой послушнической одежде, молча смотрели, столпившись вокруг… «Давай, сэр Алан!» – крикнул кто-то из них, и Аллен в ужасе обернулся, узнавая и не узнавая этот голос, и меч противника неосязаемо, но верно вошел ему в сердце… Дернувшись, Аллен проснулся и увидел, что, во-первых, уже начинает светать, а во-вторых, Роберт опять стянул с него одеяло. Наконец под утро он заснул по-настоящему, и не снилось ему вопреки всем ожиданиям ничего.

Пробуждение принесло Аллену сплошное расстройство. Проснулся он от того, что солнце светило ему в лицо, и хотел повернуться к стене и продолжить спать, но на этом его застукал Роберт, который только что закончил утренние отжимания на полу и поднимался, тяжело дыша и откидывая с лица мокрые свежевымытые волосы. С кухни донесся звон посуды – это вставшая раньше всех Мария готовила завтрак.

– Вставай, несчастный! – Роберт потянул за край одеяла. – Поход проспишь!

Аллен замычал и уцепился за одеяло со своего края.

– Н-нет… Я н-не выспался… Ты всю ночь меня терроризировал и пытался выпихнуть с кровати. Я понимаю, почему твоя Лара за тебя замуж не идет…

Борьба за одеяло моментально окончилась в пользу Роберта. С его мокрых волос в постель падали холодные капли.

– Ну-ка быстро отправляйся умываться! Сейчас все начнут приходить; вон кто-то уже топает по лестнице! Интересно, кому ты будешь больше рад – священнику или Кларе?

Аллена как ветром сдуло в ванную.