Поход семерых   ::   Дубинин Антон

Били его вполне умело, и он испытал на себе затягивание в некий черный круг кошмарного сна, из чьей катящейся наплывами неимоверной реальности почему-то никак не удается вырваться. Вечерние пешеходы столицы, привычные ко всему, деловито шли по домам, отворачиваясь от темного дворика, из которого доносились то придушенные, то булькающие крики; потом (через сто лет, через новые вязкие три круга ада, Господи, Господи, меня же убивают, помогите, Господи, они же меня убьют сейчас) раздался свисток полицейского – и Аллена, который почему-то в своем черном закруглившемся мире сейчас звался Анфортас и был Увечным Королем, поволокли добивать подальше от полиции в ближайший подъезд. Там он вдруг обрел на миг объективную реальность, понял, что это ЕГО СОБСТВЕННЫЙ подъезд, и с редкой находчивостью заорал во весь голос. С четвертого этажа на вопль прибежал Роберт с тренировочным мечом, и все кончилось хорошо – за исключением того, что Аллену казалось, будто ему переломали все кости, а Роберт ночью спускался вниз с ведром и тряпкой, чтобы вымыть с лестницы кровь. Все зубы и кости, включая распухшие отдавленные пальцы, у Аллена оказались, как ни странно, целы, основные потери – вывихнутая челюсть да с корнем вырванный клок волос. Ну и лицо, конечно же, лицо – пару недель после этого бедняга походил на некое кинематографическое чудовище. Потом Аллен по совету брата начал новую жизнь – отрезал волосы (вырванная в драке прядка до сих пор не отросла до пристойной длины и слегка топорщилась над лбом короткой метелкой) и отправился постигать боевое искусство в тренировочный зал ордена «Белое копье». С первой же стипендии купили кожаный шлем и наручи, тренировочный меч приобрели у Робертова друга – тяжелый, как кусок рельса, весь в рубленых отметинах прежних боев…

– Иди ты к Темным со своей подготовкой! Я, в конце концов, совершеннолетний и могу сам разобраться, что мне делать! – Аллен махнул мечом, задев какую-то книжку на краю стола. Книжка шлепнулась с жирным звуком, раскрывшись по дороге; из нее выпала фотография Лары – совсем белые распущенные волосы, белый плащ, ослепительная журнальная улыбка. Аллен и рад был бы остановиться, да уже не мог: его несла на гребне волны некая неуправляемая стихия. – Будь добр, разберись лучше с собственной дурацкой жизнью, там, кажется, тоже не все в порядке, а, сэр Роберт Самый Правильный? Разберись наконец со своей дурацкой Ларой, сколько лет тебя будет водить за нос твоя бесстыжая сверхкрасавица, сэр Роберт Никак-не-Женатый?!

Роберт одним прыжком преодолел расстояние от двери до бушующего брата, крепко обхватил его руками и повалил на ковер.

– Хватит. Замолчи немедленно, трепло, – или я тебя… убью сейчас, пророк несчастный! Представляешь, ты будешь убит своим братом, прямо как Балин и Балан, вот ужас-то…

Аллен, прижатый к ковру, внезапно стал очень бледным. Он так уставился на брата, будто увидел привидение, и Роберту показалось, что он, как это ни дико, сейчас расплачется. Рыцарь рывком поднял его и прижал к груди:

– Да ты что, Аллен? Что у тебя с нервами? Я тебя ушиб, что ли? Я старался мягко…

И тогда Аллен, мотая головой и не поднимая на брата глаз, к стыду своему, и впрямь разревелся впервые со дня той давней драки. Шмыгая носом, он поведал брату, что вовсе не ушибся, просто сходит с ума из-за снов, которые ему вот уже неделю снятся каждую ночь, а сегодня был совсем особенный – даже не сон совсем, а, наверное, видение. Потому он и не сдал дурацкий зачет, и наорал на Роберта тоже поэтому, «Извини, пожалуйста, я дурак и негодяй – но зато теперь я тебе все расскажу, и ты мне скажешь, что с этим делать, потому что я сам уже не понимаю ничего…»

– Мне снился… то есть снится каждую ночь один Артуровский рыцарь.