Право быть человеком   ::   Ханами Тая

– Какую еще отказную бумагу? Я же вам не оставляла свой автограф.

Судья запустил руку в карман плаща, извлек сложенный вчетверо листок бумаги. На нем было что-то набрано обычным шрифтом «Times New Roman», двенадцатой кеглей. Было слишком темно. Я засветила шарик огня.

На краю поляны из темноты вынырнул еще один человек. Постоял, подумал, медленно пошел в нашу сторону.

– Твоя подпись?

Я посмотрела на бумажку, где черным по белому было набрано: «Хочу стать драконом». Двадцать седьмое Безветрия, год 3,14169… Какое странное у них там летоисчисление… Под всем этим великолепием стояла моя закорючка. Хорошо хоть, не отпечаток пальца.

– Смотри ниже.

Я перевела взгляд на пару сантиметров вниз. Там одна за другой проступали буквы:

«Претензий к выполнению желания не имею. Драконом больше быть не желаю. Первый день Великого Ветра, год 3,14169…»

Человек, идущий через поляну, одолел уже половину пути. Я догадывалась, кто это. Точнее, знала наверняка.

– Не желаю, – просто сказала я, глядя бесстрастному судье в лицо.

Моя закорючка медленно проступала на бумаге.

– Тогда разреши откланяться, – чуть наклонил голову человек в плаще.

Я наклонила голову в ответ.

Судья поворотился, и ушел в портал. Человек, идущий сквозь поляну, приобрел характерные очертания металлиста. Я, не отрываясь, глядела на него. Вскоре он достиг моего крыльца.

– Я тебе кольцо вернуть хочу, – тихо и твердо произнес боевой друг и товарищ. – Я его так и не смог одеть.

– Что так? Неужто Полоз ошибся, и оно не налезло на твою медвежью лапу?

– Не решился, – просто ответил Илья. – А ты могла бы и не язвить в такой-то патетический момент.

– Ты знаешь, могла бы. Но не получается. Дело в том…

И я, не выдержав неизбывной грусти в глазах товарища, улыбнулась и протянула ему сверток:

– Держи, и ни в чем себе не отказывай.

Илья подставил ладонь, и на нее, как в замедленной съемке, начало падать золотое кольцо строгого мужского дизайна. Может, оно осталось таким же, как и прежде. Не знаю. С металлом я по-прежнему была не очень-то в ладах. Но мне очень нравилось то благородство, что исходило сейчас от него. Так и не коснувшись ладони, кольцо без какой-либо посторонней помощи заняло свое законное место на пальце металлиста. Я завистливо присвистнула.

– Давай палец, – ворчливо сказал мой бывший наставник по металлу. – А то еще расплавишь колечко-то в попытках повторить сей нехитрый трюк.

– Э-э-э…

– Давай, не бойся, – усмехнулся Илья. – Я не напрашиваюсь.

Вот как?

– А чайку выпить? Али настою мятного?

– Ты уверена? Ты приглашаешь меня, на ночь, и у тебя нет никаких отговорок типа немедленного превращения в огнедышащее чудовище?

– Отговорок от чего?

Журавль и синица. Отличный друг, но на расстоянии, или…

Этот человек мне безумно дорог, и я не хочу его терять. А вдруг мы не сойдемся темпераментами, и вместо огромной и светлой любви получится гнилое, погрязшее в бытовухе сосуществование? И дружба растворится, исчезнет, и мы не будем испытывать друг к дружке ничего, кроме неудовольствия и неприязни?

Да и принц, опять же, на белом коне за мной еще не прискакал… А вдруг? Прискачет?

…Не смешно. Когда над твоей судьбой довлеют мифы…

Уж и судья ушел, а выбор остался. Он всегда был со мной, этот выбор.

– От, так сказать… общения с таким страшным, таким мужским мной.

Глаза Ильи практически черные, они ждут ответа. Что легче – сделать шаг в Источник, или осуществить выбор между журавлем и синицей в повседневной человеческой жизни? Когда от тебя, вообще говоря, не требуется никакого героизма. Когда мосты не сожжены, и у тебя море возможностей. Когда тебе самой хочется шагнуть вперед, но ты отчаянно трусишь, потому что впереди полная неизвестность.

Волхв сказал, что синица – вестник Истины.