Предвестник шторма   ::   Ринго Джон

— Твой план потребуется еще… подправить? Твои замыслы расстроили действия одного-единственного человека на Диссе.

— Да, высокий гин, — согласился тир. Он расставил ловушку, и старый дурень забрел прямо в нее. — Боюсь, на следующей фазе потребуется мое присутствие на Земле.

— И это? — Гин поставил тарганову ловушку и ждал добычу. Черты лица тира стали даже еще менее читаемы. Следующая фраза была очевидна. Даже для этого старого дурня.

— Человечество должно ступить на Путь Просвещения. Необходимо преодолеть индивидуальность как препятствие единению.

— И как ты себе это представляешь?

Гин снова дернул ушами в той же нарочито двусмысленной манере.

— К достижению успеха ведет так много путей, что понадобятся дни для их описания. Достаточно будет сказать, что люди должны стать пешками Пути Просвещения. Их миф индивидуальности должен быть сокрушен, а с ним и их страстность. Успех наших нынешних стараний лежит не на дороге страсти. И путь к просвещению идет не по ней.

Слегка вздрагивая, тир сделал паузу.

— Время героев прошло. И особенно давно прошло время определенных личностей.

Тир мастерски владел лицом, но его контроль над движениями был не так хорош. Глубокое дыхание и подергивание мышц верхних конечностей говорили о нарастающем гневе.

Юный дурак стоял на грани линтатай ! Гин заставил себя сохранить неподвижность лица. Тир слишком долго читал его доклады и анализы. Он забыл, что сердце дарела, хоть и укрытое глубоким слоем лоска цивилизованности, осталось сердцем испытавшего разочарование воина. И это сердце подсказало гину, что его оппонент серьезно просчитался. Устранить человечество как угрозу власти дарелов будет не так-то просто.

— Меня радует, что у нашего народа такое утонченное руководство, — произнес гин.

Затем он повторил еще одно выражение людей, растянув губы в широкой улыбке. Сверкнули злобные зубы хищника, и смотревшие индои зажмурили глаза и отвернулись. Никто из них не был настолько туп, чтобы убежать или еще каким-нибудь образом поставить своих дарелских повелителей в неловкое положение, но никто из них не забудет этого зрелища.

— Наше будущее в надежных руках, — сказал гин.



1

Взять Кабул должны мы были —

В рог труби, штыком вперед! —

Прочь отсюда, где сгубили

Мы друзей, где этот брод,

Брод, брод, брод вблизи Кабула.

Ночью вброд через Кабул-реку! [1]



Редьярд Киплинг «Брод На Реке Кабул»



Провинция Тткпт, Барвон V

23 ноября 2003 г., 16:25 по Гринвичу

Пулеметная очередь ударила передовому послину в грудь. Оранжевая искра пятой трассирующей пули прошла выше свалившейся твари, дымящаяся желтая кровь запятнала пурпурные папоротники. Рота похожих на кентавров существ рассеялась в обе стороны, когда остальные люди открыли огонь. За спиной у людей журчал, булькая, брод, словно насмехался над несчастными солдатами, обреченными на смерть самим его присутствием.

Капитан Роберт Томас пристально вглядывался в никогда не расходящуюся дымку и шепотом вызывал огневую поддержку, когда послины развернулись в боевой порядок. Наступающий отряд послинов многократно превосходил численностью его роту, в которой осталось мало солдат и боеприпасов и совсем не осталось боевого духа. И все же они окопались на сыром дальнем берегу брода. Оставалось только драться или умереть: переходить брод с послинами на плечах означало верную гибель.

Решение занять эту позицию было отчаянным, почти самоубийственным. Но если только кто-нибудь наверху не почешется и не пришлет подкрепление, внезапная атака послинов опрокинет фланг всей Четвертой бронетанковой дивизии. Томас знал, что делать в подобной ситуации: разместить своих солдат на самом опасном участке. Когда выбор стоит между смертью и смертью, солдаты склонны драться отчаяннее всего.