Предвестник шторма   ::   Ринго Джон

Поскольку большинство солдат роты пополняли запас боеприпасов, собирая их у мертвых, перевязывали раны и готовилась к отражению следующего натиска, они не имели времени заняться этим надоедливым приставанием. Эту работу должен был бы выполнять Дженкинс, но он погиб почти час назад. Поэтому командир роты выпустил еще очередь гранат по идиотам-кентаврам, упал назад в нору и поменял магазин. Опять. Дробины некоторое время стегали края окопа над его головой, потом перестали. Необычайная тупость послинов-нормалов затмевала любые анекдоты на национальные темы.

— Эхо-Три-Пять, говорит Папа-Один-Шесть, — прошептал он в микрофон. — Нас сильно атакуют. Предположительно силами полка или больше. Необходимо подкрепление. Прием.

У него была хорошая рота; после столь долгого срока не могло быть по-другому. Но соотношение один к десяти все же было немного чересчур на неукрепленной позиции. Черт побери, один к десяти против послинов и с подготовленными укреплениями было бы немного чересчур. Тут нужна бетонная или грунтовая стена со рвом, утыканным кольями, а не какая-то рота у черта на куличках, едва успевшая окопаться. Ни мин, ни концертин и уж точно никакой поддержки.

Затрещало радио.

— Папа-Один-Шесть, говорит Эхо-Три-Пять, первый.

В это мгновение капитан Томас понял, что ему конец. Вызов командира бригады мог означать только одно: катастрофу.

— Ситуация понятна. Вторая рота Сто девяносто восьмого напоролась на засаду, когда двигалась вам на помощь. В тылу бригады неожиданно появился по меньшей мере полк.

Во время паузы капитан Томас закрыл глаза, осознавая сказанное. При наличии в незащищенном тылу бригады свыше двух тысяч послинов свободных резервов просто не было.

— Ваш маршрут отхода перекрыт, капитан. Там повсюду послины.

Еще пауза. Вздох на другом конце был отчетливо слышен даже через треск помех.

— Вам необходимо удерживать свою позицию. Если мы выиграем время, мы справимся. Но если сейчас прорвется еще один оолт’ондар, весь выступ окажется под угрозой.

Капитан Томас подумал, каково там, на другом конце линии связи. Командир бригады находился здесь так же долго, как и Томас; это он вручал Томасу погоны первого лейтенанта и капитана. Сейчас он сидел в отапливаемом Тактическом Операционном Центре, смотрел на рацию и сообщал одному из своих подчиненных, что ситуация только что убила его. Что он и все его подразделение оказались всего лишь кормом для кентавров. И что им предстоит не просто умереть, от них требуется продать свои жизни как можно дороже. Умереть одинокими и заброшенными в холодном пурпурном тумане.

Половину роты составляли ветераны — обычная пропорция в боевых частях. В первую неделю боев погибало большинство неспособных выжить. С течением времени погибал кто-нибудь из ветеранов и выживал кто-то из новобранцев. В общем и целом двести процентов смены личного состава происходило за счет новичков, которые учились недостаточно быстро. Капитан Томас полагал, что на этом этапе боя большинство новичков уже накрылись, в живых остались в основном ветераны. Это означало, что они будут умирать так упорно, как требовалось бригаде.

Он покачал головой и посмотрел на фиолетовое небо. На мгновение он закрыл глаза и попытался представить небо над Канзасом. Запах спелой пшеницы и горячий сухой ветер прерий. Голубая чаша неба в прохладный осенний день, когда кажется, что небо простирается в бесконечность. Со вздохом он переключил рацию на локальную частоту и нажал кнопку микрофона.

* * *



Штаб-сержант Боб Дункан закрыл невидящие глаза капитана и огляделся.

Автопроектор шлема почувствовал напряжение мышц шеи и повернул поле зрения вокруг района брода. Визиры целей и общая информация — передаваемые прямо на сетчатку глаз крошечными лазерными диодами — плыли перед его взором. Он этого не замечал.