Премьера   ::   Сабиа Ричард

Доктор нажал сигнальную кнопку и вызвал охранника. - Отведите этих двоих в кабинет мистера Лемсона, - приказал он.

Охранник увел их и по движущейся платформе проводил в административное крыло, где помещалась дирекция; хрусталь и металл театре фирмы "Все как наяву" остался позади. Служащий не ушел, пока управляющий делами вице-президента Сайруса У. Лемсона не пригласил их в кабинет.

Мистер Лемсон предложил молодым людям сесть и молча разглядывал Джэсона, его малинового цвета бумажные штаны в обтяжку и черную, переливающуюся куртку, которая подчеркивала стройность мускулистого тела. "Восемнадцать или больше? думал он, слегка удивленный. - Этот красивый великан уже не мальчик".

- Доктор сообщил мне о вас по видеофону, - строгим голосом начал он и долго разъяснял серьезность их проступка, потом сообщил, что родители вот-вот прибудут, И он проводил их в конференц-зал, обставленный как роскошная гостиная.

- Посидите здесь до прихода родителей. На столике есть журналы, а если пожелаете, можно включить телевизор.

Он закрыл за собой дверь.

- Включить телевизор? - спросил Джэсон.

- Нет, что-то не хочется.

Они уселись на огромную тахту, и Робайна взглянула на брата.

- Джэсон, мне, правда, очень жаль. Опять из-за меня на тебя сыплются разные беды.

- Не скули, Роби. Ничего страшного не будет. Они расскажут па и ма, па сделает вид, что закует нас в кандалы, когда мы вернемся в гостиницу, а на самом деле будет только шагать по комнате мрачный как туча и изведет нас своими нотациями, чтобы мы чувствовали себя виноватыми. Словом, много движений и никаких достижений, как у пчелы, увязшей в бочке дегтя.

- Да, конечно, - согласилась Робайна. И робко взглянула на брата. - Джэсон, а чем кончился эмофильм?

Джэсон возмутился.

- Ну знаешь, Роби, неужто тебе еще мало? Ты слышала, доктор сказал, что этот последний чуть тебя не угробил.

- Ну, Джэсон, пожалуйста, что тут плохого, ведь ты только расскажешь.

- Все равно плохо! Ты сейчас же опять начнешь трепыхаться.

- Это потому, что никто не умеет рассказывать лучше тебя, ты словно разыгрываешь все, что произошло.

- Я не разыгрываю, я рассказываю.

- Ну ладно, называй это рассказом, но дома все говорят, что слушать тебя - то же самое, что смотреть эмофильм. И, пожалуйста, братец Джэй, не прикидывайся, что ты этого не знаешь и тебе самому это не приятно!

Джэсон не пересказывал конец эмофильма - он воспроизводил его. Он чудовищем подползал к сестре, и, хотя Робайна затыкала рот кулаком, она не могла сдержать тихого нервического вскрика. Джэсон хотел было замолчать, но она умолила его рассказывать дальше. Теперь он был героем, Греггом Мэсоном, и бился с таинственным врагом, и она, дрожа всем телом, следила за их схваткой не на жизнь, а на смерть. В последнем, отчаянном сверхчеловеческом броске Грегг руками разорвал грудь чудовища и вырвал трепетное, сочащееся сердце. Страшная тварь извивалась по земле, издыхала, покрытая слизью. Грегг, весь израненный, в крови, с остановившимся от ужаса взглядом, повернулся и шатаясь кинулся к Робайне.

- Грегг, о Грегг! - с облегчением повторяла Робайна, и слезы катились по ее щекам.

- Все в порядке, Джоан, - говорил он, утешая ее, - все хорошо. Все уже позади. Перестань, Джоан, утри слезы, а то тебе не видно, как я тебя люблю. Все хорошо.

- О Грегг, - она слабо улыбнулась сквозь слезы. Грегг обвил Джоан руками и поцеловал в дрожащие губы.

- Что вы делаете? - крикнул кто-то с порога.

От звука этого испуганного голоса Грегга и Джоан точно ветром сдуло. А Джэсон и Робайна медленно отошли друг от друга и увидели, что в комнату входит мистер Лемсон с каким-то незнакомцем.

- Это еще что? - снова заговорил м-р Лемсон. - Мало вам и так неприятностей?

- Позволь мне, Сай, - выступил вперед вновь пришедший.